Джакомо Федо, барон ди Адрано встретил нас в библиотеке – мрачной высокой комнате, уставленной грубо сколоченными из местного каменно-твердого дерева полками. Тома книг, разного цвета переплетов, но одинаково старые стояли на полках, подобно батальонам солдат на поле боя.
– Синьор барон… – сказал я и коротко поклонился.
– Рад вас видеть в моем доме, синьор князь… – у барона был сильный скрипучий голос. – Нечасто в наши края залетают такие… птицы. Тем более за которых поручились… такие уважаемые люди из Танжера.
Я ничего не ответил.
– Это мой младший, Лука… – представил здоровяка барон, – совсем от рук отбился. Надеюсь… смотря на вас, этот sceccu[37] кое-что поймет для себя…
– Синьор барон, надеюсь, мое присутствие не будет вам обузой…
– Не будет, не будет… – Барон махнул рукой. – Скорее наоборот. Лука… скажи, чтобы вещи синьора отнесли в комнаты наверху. Через два часа ужин, форма одежды… хе-хе… какая угодно. У нас здесь… деревенская идиллия, синьор князь. Ваша очаровательная спутница тоже может не стесняться…
Если бы моя…
Июнь 2014 года
Близ Корлеоне, Сицилия
Последующие дни растянулись в какой-то бесхитростной череде, сладостной неге, которую я никогда не знал и, наверное, знать не хотел. Как-то так получилось, что я выбрал жизнь на высокой скорости, – здесь же все шло неторопливо. День тянулся за днем подобно капле меда, сползающей с ложки обратно в банку.
Передав старшим – а в семье барона было семеро детей, из них пятеро – мальчики, – отлаженный механизм дел: коррупции при подрядах, наркоторговли, убийств, – Джакомо Федо, барон ди Адрано удалился в сельскую глушь, в свое имение, оставаясь, однако, авторитетным доном, главарем мафии. Вложив некоторое количество денег в этот парк и в сухие, иссушенные солнцем склоны родной земли, барон создал достаточно преуспевающее сельскохозяйственное предприятие. В основном на Сицилии выращивают оливки, барон же принялся разводить виноградники и выращивать виноград на вино. На Сицилии никогда не было больших виноградников, народ здесь был слишком нищ, чтобы культивировать виноград на вино, и слишком занят усобицами и разборками. Просто удивительно, но на Сицилии, месте, где Европа касается Африки, идеальном для выращивания винограда, не было даже своих марок «вин, контролируемых по происхождению»[38]. Барон решил восполнить этот пробел – типичные для сицилийского крестьянского хозяйства оливки у него росли только на задворках усадьбы, на месте, где раньше был парк. Сам парк был роскошный – пирамидальные тополя и звенящие ливанские кедры. Он не был регулярным, британским, но в этом-то и было его очарование. Итальянцы были полной противоположностью британцам: если британцы отличались маниакальной страстью упорядочивать мир вокруг себя, то итальянцы оставались заинтересованными наблюдателями, позволяя времени течь в его неспешной бесконечности…