– Так зачем вообще было с ним встречаться?
– Чтобы он отвлекся. На то, на что отвлекаться не стоит. Знаешь, как делается фокус. Рука в белой перчатке отвлекает внимание зрителя, а рука в черной перчатке делает сам фокус.
– Отвлекся на твою грудь? Ты у нас известная фокусница… – Папа взял стакан воды, выпил залпом. – Ты хоть понимаешь, идиотка конченая, что Ватикан – это клубок ядовитых змей и каждый здесь мечтает наложить лапу на эти деньги!
– Торговля шла с десяти процентов.
– Да плевать! Тот же да Сильва, свинья жирная, продастся и за пять. Он ухитряется обворовывать меня даже на еде, на продуктах с моего стола. Он…
Папа внезапно замолчал, на его лице вдруг стала появляться хитрая, не папская улыбка. Улыбка человека, который задумал большую хитрость. Или подлость.
– Впрочем… может быть, твой язычок и принесет сегодня пользу. Я, кажется, догадался, кого он спросит обо всем об этом…
– И кого же?
– Это неважно. Думаю, если все пойдет нормально, мы переиграем игру. Русскому не надо будет убивать Ирлмайера. Мы справимся и сами.
– Как?
– Это неважно. Верные люди найдутся. Когда его найдут, спишут совсем на другое.
– Я бы не была в этом так уверена.
– Иди. Не суй свой нос не в свое дело и жди вестей.
Баронесса не тронулась с места.
– В чем дело?
– Ты мне обещал.
– Что? Чего-то не помню.
– Ты обещал… – с нажимом повторила баронесса.
Папа Римский прошел к столу, на котором были разложены бумаги, открыл письменный прибор, стоящий на столике, и достал из него небольшую, почти прозрачную капсулу, как у современных порошковых лекарственных средств, содержащую одну дозу…
– Можешь подложить в питье, можешь подсыпать в еду.
– Этого хватит?
– Более чем. Здесь несколько смертельных доз. Сужение сосудов и… сердечный приступ. Ни один врач ничего не заподозрит, токсикологический анализ крови ничего не даст. Это не химический продукт. Старый, испытанный рецепт.
Папа хмыкнул и добавил:
– Думаю, немало моих предшественников покинули сию юдоль скорби не без помощи этого порошка…
Баронесса взяла капсулу, на лице ее появилось жестокое и хищное выражение.
– Прощай, папочка… – зло сказала она.
– За что ты его так ненавидишь? – спросил Папа. – Вы с ним даже родственники, через твою мать.
– Он уничтожил мою мать. Теперь я уничтожу его.
– Ты только сейчас не вздумай его отравить! Он нам нужен!
– И не подумаю. Перед этим я заберу все его деньги. Пусть он поймет, что ему нечем платить. Пусть он поймет, как это – когда свора на хвосте. Это убьет его быстрее любого яда.
Генерал Ирлмайер вернулся на бойню в такой ярости, в какой он себя не помнил уже много лет…