Килиан кивнул
– Силы небесные! Фон Шлейгель слишком много о себе воображает, – продолжала Лизетта. – Всерьез предполагал, мне делать нечего, кроме как обсуждать его с Вальтером. Ужасный тип. Я выбросила его из головы, как только выехала из Лиона.
– А Лукас?
– Что?
– С твоим другом что дальше случилось?
– С Лукасом? – Она задумалась и небрежно пожала плечами. – Он посадил меня на поезд в Лионе, а потом… Насколько я знаю, он собирался вернуться в Авиньон.
– Он в тебя влюблен?
Она хихикнула.
– Наверное.
– А ты?
Девушка сдержанно улыбнулась.
– Нет, Маркус, я в него не влюблена. По сравнению с тобой он зеленый юнец. Но… я соврала гестапо, сказала – мы помолвлены. Вообрази себе удивление Вальтера, когда этот гестаповец сообщил ему о моей помолвке.
Килиан изобразил удивление.
– А зачем ты так сказала?
– Чтобы побыстрее выбраться из того жуткого места. Маркус, клянусь, там кого-то пытали, я слышала крики. Было так страшно… – Лицо ее вытянулось, осунулось. – Очень страшно. А фон Шлейгель цеплялся за соломинку, все выискивая что-нибудь общее между моим Лукасом и тем партизаном.
Она отвернулась, поглядела на реку, откуда доносился звонкий смех.
– Твоим Лукасом?
– Что? – она снова посмотрела на него.
– Ты сказала – «мой Лукас».
Он не сводил глаз с Лизетты. Взгляд у нее затуманился.
– Мы не были любовниками, Маркус.
По тону Лизетты Килиан понял: она прекрасно осознает, что он ревнует.
До чего же уязвимым и слабым он чувствовал себя в отношениях с ней! Килиан ничего не мог с собой поделать, вел себя, точно одуревший от любви юнец. Надо сегодня же отозвать Леве! А Штюльпнагелю придется объяснить, что инсинуации фон Шлейгеля вывели его из равновесия. Теперь Килиан совершенно точно знал, как положить конец этому глупому эпизоду.
Отставив чашку на стол, он сложил кончики пальцев домиком.
– Лизетта, мне надо уехать.
– Ах, – вздохнула она. Глаза ее сверкнули – но от каких чувств? – Надолго?
– На несколько недель.
– Понятно. – Хорошее настроение девушки стремительно улетучилось. – Внезапно вышло, да?
– Нет, я давно собирался, но откладывал, а больше тянуть не выходит.
Лизетта изо всех сил старалась скрыть огорчение. Килиана это безмерно радовало.
– В Берлин? – спросила она.
– Нет, в поездку по Франции.
– В отпуск?
Килиан хмыкнул.
– Нет, дорогая. По работе. Я обещал объехать ключевые районы Франции и пообщаться с местным духовенством. Это часть моих обязанностей – поддерживать связь между Берлином и высшими церковными сановниками на местах.
– Говорю ж, отпуск. – Лизетта насмешливо улыбнулась, снова обретая присутствие духа.