— Устала от того, что кто-то дергает меня за ниточки.
В ее голосе прозвучала обида, и он поспешил сказать:
— Не могу себе представить тебя в роли марионетки.
Ален встретил ее холодный и настороженный взгляд, такой же, какой у нее был в то утро в операционной.
— В том-то и дело. — Надя встала, чтобы налить ему еще кофе, но кофейник оказался пуст.
Заметив, что он наблюдает за ней, она сказала:
— Сейчас сварю еще.
Ален собрался было отказаться, но передумал.
Он откинулся назад и вытянул ноги. Приятно было расслабиться. Еще приятнее было наблюдать, как она готовит кофе.
— Как девочка чувствовала себя сегодня в школе?
— Точно не знаю. Лучше, мне кажется. — Повернувшись к нему, она прислонилась спиной к разделочному столу. — По крайней мере, сегодня вечером она показалась мне менее расстроенной, чем утром.
— Она должна справиться.
Надя глубоко вздохнула.
— Хотела бы я быть так уверена.
— При ее общительности и при мамином очаровании, как может быть иначе?
— С первым согласна, второе — сомнительно.
— А-а-а. Леди отличается скромностью?
Ее брови сошлись вместе, углы рта печально опустились.
— Леди знает, что была отнюдь не такой уж очаровательной в последние недели, особенно с одним доктором, который совсем недавно готов был придушить эту же самую леди.
— Сдаюсь, вы правы. — Ален постарался сохранить серьезный вид. — Вычеркнем пункт об очаровании.
— Мне удалось побеседовать с учительницей Элли и миссис Бритл, — сообщила она, снова разливая кофе по чашкам. — Они подтвердили практически все, что вы предполагали. Элли, оказывается, отвратительно вела себя с первого дня появления в школе и сейчас расплачивается за это.
— Иногда страдание — единственный способ стать умнее. Во всяком случае, часто это важнейший урок.
— Я очень благодарна за ваш интерес к Элли. Только не говорите, что это ваша работа.
— Не скажу, но так оно и есть.
Ее рот чуть округлился, на щеках тут же появились ямочки-близнецы, а у него снова разыгралось воображение. Несколько украденных поцелуев вчера ночью, повторенные сегодня утром. Теперь ему захотелось, чтобы Надя сама предложила ему свои мягкие губы.
— Я заметил, что вы нечасто упоминаете отца Элли. Да и она тоже.
— Фред мало значил в ее жизни.
— Он вроде работает в Европе?
— Да, в известной телекомпании. Как я поняла, он пользуется там большим успехом.
— Это вас задевает?
— Уже нет. Но я долго считала его виноватым во многом. Даже в том, в чем и не было его вины.
— Например?
— Например, в моем переходе на телевидение, хотя моя первая любовь — газета.
— Но разве лидирует в информационном деле не телевидение?