— Ну, вообще то это даже в Кодексе прописано, — почему-то обиделся мальчишка. — Если где-то нет Хранителей, то любая из существующих лож может считать эту территорию охотничьими угодьями. И другие ложи обязаны охоте всячески содействовать. Или не препятствовать, по меньшей мере. Охота — занятие для джентльменов. Знаете, сэр, если быть откровенным, то у нас — Хранителей — не так уж много сведений. К примеру, мы в Штатах смогли отследить не больше десяти европейских предметов, и те — с огромным трудом. Остальные ложи знают примерно столько же. Поэтому даже самый ловкий охотник никогда не выберет с чужой территории все предметы до последнего. Если только рядом с ним нет ищейки!
— Похоже, мы дошли до сути! — у Красавчика напряглись жилы на шее. — Зачем я? Почему ищейка? Ну, в камушках я — дока, ну картинку сразу запомнить могу, в покер не продуваю обычно...
— Нет-нет! Не это. Вы, мистер Баркер, гораздо больше! Вы — ценность и огромная же опасность для нас всех! Вы рисуете память предметов!
— Чего-чего?
— Память предметов... — тон, которым мальчишка это повторил, был таким, словно речь шла о наследстве в миллион долларов. — Вы рисуете знакомый вам предмет, а потом то, что находилось рядом с ним в ту секунду, когда его последний раз использовали. Понимаете, что это значит? Понимаете, сэр? Та десятка вещей — всего лишь начало. А дальше курьер должен был привезти новые данные. И еще... И еще... Понимаете, сэр? Все те предметы, которые считаются безвозвратно утерянными, могли бы принадлежать Америке... И как знать, может, и что-то новое, прежде неизвестное, тоже выйдет отыскать. Вот поэтому никому чужому, а тем более вам вовсе не следовало догадываться о вашем даре, а еще... еще вам не полагалось жить дольше, чем требуется. Мне, правда, жаль... жаль, что мэтр Шмуц нашел вас всего лишь десять лет назад. Тогда все было бы иначе.
Баркеру вдруг отчего-то смертельно захотелось пиццы — большой итальянской пиццы, такую подают в забегаловке у седого Джованни. Он вспомнил, как с неделю назад намалевал Моржа и что из того вышло, и захотел пиццы еще сильнее. Горячей, залитой желтым сыром, в котором плавают кусочки салями и кружки соленых крепких огурцов.
— Соломон? Ах, ну да... «Рисуй, сынок, рисуй»... А я то думал, идиот, что ему нравится мой стиль...
— Мэтр Шмуц «натаскивал» вас. Все в ложе хотели убедиться, что дар — не случайность, и не исчезнет тогда, когда вы понадобитесь. Ну и из виду вас выпускать было уже нельзя. Мне жаль... Но теперь, — мальчишка осторожно шагнул к Красавчику, протягивая тому Моржа, — вы можете сами распоряжаться своей способностью. Хотите, ищите предметы — продадите их потом ордену, но только помните о моем предупреждении. А хотите, предложите свои услуги любой разведке мира. Но только сначала помогите мне... нам. Я понимаю, мне наивно на это рассчитывать... Но притворяться вашим братом я больше не мог, а без вашей помощи мы отсюда не выберемся. Я... я бесконечно люблю ее, сэр!