Я расстегнул камуфляжную куртку и бережно вытащил из внутреннего кармана небольшой серебряный портсигар. Эта штука беспокоила меня больше всего, даже больше сложившейся ситуации. Интересно, мне мерещится или портсигар действительно ощутимо нагрелся? А то, что сердце, возле которого я несу эту дрянь, время от времени куда‑то проваливается и порой омерзительно замирает на мгновение — это последствия переутомления и выпитого накануне термоса крепкого кофе, или лучше все‑таки переложить портсигар от греха подальше в рюкзак?..
Нет. Рюкзак запросто можно потерять, особенно когда приходится драпать без оглядки. Я потрогал портсигар кончиками пальцев, так и не решившись открыть его, и снова спрятал за пазуху. Ради этой штуки уже погибли двое сталкеров и в самое ближайшее время должны погибнуть еще трое. Или один — это уже как карта ляжет. Хотя для меня, конечно, предпочтительнее трое.
Оттянув обшлаг рукава, я бросил взгляд на экран ПДА. Датчик движения зафиксировал метрах в ста к северо‑западу хаотические перемещения какого‑то некрупного объекта — скорее всего, отбившаяся от стаи слепая собака рылась в развалинах в поисках еды. Живые организмы размером с человека в окрестностях обнаружены не были — или просто не двигались, затаившись в кустах и наблюдая железнодорожную насыпь через прорези прицелов.
Заодно я проверил пришедшую на приемопередающее устройство почту. Так, для порядку. На почту мне сейчас по большому счету было накласть; на самом деле я просто оттягивал на несколько мгновений момент, когда мне все‑таки придется спуститься в котлован.
ПДА принял только одно слово: «Договоримся?»
Я снова прислушался, пытаясь среди шороха дождевых струй разобрать подозрительные шумы. Не было вокруг никаких шумов. Смахнув с экранчика портативного компьютера дождевую воду, я одним пальцем неуклюже отпечатал, куда следует пойти адресату; указание это уложилось в три коротких слова и вряд ли могло помочь посланному обнаружить точный адрес, зато прекрасно отражало мое отношение к предложению о переговорах и к личности самого переговорщика. В принципе, письмо, отправленное преследователем, могло быть просто' хитрым тактическим приемом: приняв почту, виброзвонок ПДА обычно издавал негромкое жужжание, и это могло меня демаскировать. Однако я уже давно знал все эти штучки и последний час включал портативное средство связи лишь время от времени, по мере необходимости. Безнадежное это дело — ловить старую опытную щуку на голый крючок.
Адски зачесался левый глаз, и я безуспешно попытался потереть его рукавом куртки. Пальцами, перемазанными свежей глиной, лезть в глаза я не рискнул. К чему там у нас чешется левый глаз?.. Если долго глаз тереть, очень можно умереть. Шутка юмора, родил Енот. Убить бы гада за такой юмор.