Прислушиваясь к Тилли лишь вполуха, Алекс прошла за ней через другую дверь на кухню. Это было просторное помещение с выкрашенными в мягкий белый цвет стенами. Солнечный свет проникал сюда через два больших окна, прикрытых красными льняными занавесками, способными пропускать прорывающийся через ветви деревьев легкий бриз.
На кухне имелась раковина для мытья посуды, снабженная ручным насосом. Вдоль той же стены тянулась огромная черная плита для приготовления пищи, а в центре выложенного кафелем пола был установлен деревянный рабочий стол. В шкафу с застекленными дверцами находилась всевозможная утварь: кастрюли, сковороды, другие кухонные принадлежности. Продукты же хранились в прохладной кладовой.
В глазах Алекс появился нескрываемый интерес, когда она увидела дверь, ведущую наружу. Вполне возможно, что ей придется воспользоваться ею позже для побега…
Времени для дальнейшего обдумывания плана у нее не оставалось, так как вошла Тилли, полная решимости сперва заварить чай, а потом начать готовить обед. Алекс, даже после того как она еще раз призналась в отсутствии у нее кулинарных способностей, получила задание чистить картошку. Она играла роль усердной ученицы, утешая себя мыслью, что если все пойдет, как она надеется, то ей больше не придется этим заниматься. Говоря по правде, ее негодование вызывали не столько указания Тилли, сколько мысль, что ее усиЛиями воспользуется Джонатан Хэзэрд.
Через час хозяин Бори и его главный помощник сидели за едой, которая хотя и не подходила для короля, но была по крайней мере горячей и сытной. Алекс милостиво освободили от тяжелого испытания видеть Джонатана. Тилли, решив, что Алекс чересчур утомлена, настояла на том, чтобы та поднялась наверх еще до возвращения в дом мужчин, и обещала, что Алекс сможет принять ванну во второй половине дня.
— Не сочтите это за обиду, мисс, — заметила Тилли, — но я полагаю, что вы сумеете выкупаться по-настоящему лишь после того, как вас закроют в вашей комнате.
Алекс была только рада воспользоваться уединенностью своей комнаты, но и не думала отдыхать. Оказавшись одна, она тут же подбежала к окнам и оглядела двор и расположенные вокруг него здания. Конюшня, рассчитала она, находилась не далее чем в ста метрах от ее окон. Если бы она сумела выскользнуть из дома и пересечь внутренний двор, то могла бы взять там какую-нибудь лошадь. А потом… а потом, да поможет ей Бог, как-нибудь нашла бы дорогу в Сидней. Скрестив руки на груди, Алекс, как обезумевшая, принялась расхаживать по комнате. До наступления ночи она ничего предпринять не могла. Ей оставалось выжидать и не терять присутствия духа.