Да ладно, это же ненадолго, успокоила она сама себя. Баронесса любила ее мать, и ее полюбит. С этой обнадеживающей мыслью девушка провалилась в сон.
Частный аэродром находился гораздо ближе коммерческого аэропорта. Борис попросил Ангуса подбросить их туда на «мерседесе», а потом отогнать автомобиль обратно в гараж, где он, по всей видимости, дожидался приезда членов семейства фон Линсинген в столицу. Предыдущим вечером Стефан отмахнулся от предложения Бориса поехать на аэродром вместе, отговорившись тем, что ему надо попасть туда пораньше и подготовиться к полету. Но, прибыв на место, никакого Стефана они не обнаружили.
На этот раз несокрушимое самообладание изменило Борису.
— Послал же Бог племянничка! — процедил он сквозь зубы. — Нам придется, как минимум, полчаса тут ошиваться после его приезда, ему ведь еще самолет нужно проверить! Это он должен был первым приехать, не мы.
В этот самый момент к аэродрому на бешеной скорости подкатила роскошная спортивная машина.
— Вот и он! — Борис двинулся было к машине, но замялся и вернулся обратно к Магги. И неудивительно — Стефан заключил в объятия хозяйку автомобиля, и двое голубков предались страстным поцелуям, не замечая ничего вокруг.
— Кто это? — не удержалась Магги.
Борис пожал плечами и совсем по-европейски развел руками:
— Карола. Не знал, что она вернулась. Вряд ли София обрадуется.
Магги усадили рядом со Стефаном. Будто не самолетом управляет, а норовистой кобылкой, с досадой подумала Магги.
С чего бы вдруг его мастерство подняло в ней волну раздражения? Да она должна радоваться, что он так ловко и уверенно держит самолет в сложных воздушных течениях пустыни.
— О sole mio! — затянул он, стараясь перекричать гул двигателя, и бросил на нее озорной взгляд.
Жизнерадостная самоуверенность этого молодого человека и твердая убежденность в том, что весь мир принадлежит и беспрекословно подчиняется ему, приводили ее в ярость. Видимо, он считал себя неотразимым. Тогда как она сама… ее снова начали терзать сомнения — как примет ее баронесса?
Поначалу Магги приняла внутреннюю дрожь за нервную и не придала ей значения. Ей никогда прежде не доводилось летать на маленьких самолетиках. Волнения вчерашнего путешествия, непривычно обильная еда, жара и эмоциональные потрясения слились воедино, вызвав тошноту, с которой она никак не могла справиться.
Борис то и дело стучал ее по плечу, привлекая внимание к проплывающим внизу пейзажам, но Магги боялась лишний раз повернуть голову. Она чувствовала: единственный способ унять бурю в желудке — это сидеть смирно, но обижать Бориса ей тоже не хотелось, он ведь так старался развлечь ее. Она коротко бросала взгляд вниз, кивала и снова замирала, уставившись вперед.