– Фофо, отпусти господина графа и дай мне тоже мегафон, – попросил я Маэда. Тот пристроил графа на бочку и удалился. Перед потерявшим всякое соображение Пастусом замаячил элегантный господин Кэ-и и, искательно улыбаясь, осведомился:
– А может, прикажете дуэль? А? Без стеснения!
Граф затравленно на него посмотрел.
– Что вас смущает? Я – потомственный дворянин Кэис, вассал господина де Барямбы. Вот и меч мой со мной. Видите? А где ваша, гм, сабелька?
Появился Маэда с мегафоном. Я взял мегафон, а Маэду отправил на второй этаж. Потом подошел поближе к окну и отвечал герцогу Уппу в соответствии с местными приличиями так:
– Эй ты, ослиная задница, герцог Упп! Я обрежу твои вонючие уши и кастрирую тебя как бешеного борова за те наглые оскорбления, которые уже переполнили мой слух! Убирайся отсюда к едрене фене, а в противном случае я выдам тебе твоего графа Пастуса по частям! Даю пять минут на размышление. Время пошло!
Из-за стены донесся возмущенный гул, в котором можно было разобрать отдельные фразы типа «это грубо».
– Я не знал, что вы граф, – вернулся я тем временем к схваченному, которому Маэда уже напялил на голову изрядно вымазанную во всякой дряни треуголку. – На вас не написано, что вы граф. Иначе я не позволил бы слуге схватить вас, а дал бы вам в морду лично.
– Но позвольте… – пролепетал Пастус, блюдя последние крохи спесивой дворянской чести. Тут же снова возник господин Кэ-и.
– Так, может, дуэль прикажете? А?
– Да! В самом деле! – предложил и я. – Разомнитесь, чего там. Господин Кэис – мой вассал и по праву заменит меня, если вы находите, что вам здесь нанесли оскорбление.
Глаза графа Пастуса бегали по помещению, но выхода, естественно, не находили, а все время натыкались с ужасом то на меня, то на господина Кэ-и.
– Что-то мы совсем расстроили господина графа, а, Кэис? – спросил я. – По-моему, он не хочет умереть в честном бою.
Господин Кэ-и, похоже, был со мной согласен, но не успел выразить это словами, потому что наверху грохнул выстрел, а на улице без промедления раздался взрыв, и осколками забарабанило в стену и дверь, а так же выбило окно. Лиззи вскочила:
– Это что, уже боевые действия?
– Фофо, черт возьми! – воззвал я, и на этот зов по лестнице спустился Маэда с гранатометом в руках. – Что еще случилось? Мы разве уже объявили им войну?
Маэда отрицательно покачал головой и изрек:
– Нет, но танк стал поднимать пушку для выстрела во второй этаж нашего дома, а я этого позволить не мог.
– Действительно, – заверил господин Кэ-и, выглянув в окно. – Танку подчистую оторвало башню, и он дымит и полыхает.