– А зачем ты заказал столько льда? – спросил г. Дройт, задумчиво заглядывая в ведро.
– Ну так… мало ли что может понадобиться во время частной беседы, – ответил я. – И потом: некоторые извращенцы кладут лед в виски. Или, если описывать этот душещипательный процесс до конца, кладут в стакан полно льда, а потом капают туда виски и заливают все это содовой.
Дройт удивленно хмыкнул, вытащил кисет и принялся набивать трубку.
– Я тоже слышал о подобном. И, представь себе, дружочек, даже пару раз видел. Феноменально. Пусть так виски рахиминисты пьют. С них станется… Эй! Кто-нибудь!
В ответ на этот несложный в общем-то зов из-за портьеры появилась нечистая рожа с драматическим синяком под глазом. Здоровое око рожи излучало очевидную злобу.
– Сэмивэл, дружочек, кто это к нам пожаловал? Разве мы его звали? – поднял брови г. Дройт. Я привстал, сгреб вошедшего за шиворот, осмотрел и тут же отодвинул подальше: от субъекта шла редкостная вонь.
– Вряд ли, – отвечал я. – Эй, мужчина, вы чьих будете?
Субъект замахал вхолостую кулаками:
– Ы-ы-ы! Гады-ы-ы-ы!!! – с затруднением неслось сквозь редкие его зубы.
– Дебил какой-то, – заключил я, отодвигая агрессора так далеко, насколько позволяла рука. – И сильно пахнет.
– Нет, Сэмивэл, тут все гораздо серьезнее, – разъяснил проницательный г. Дройт. – Он у нас рахиминист. – При последнем слове в здоровом глазу схваченного загорелся безумный огонь партийной радости.
– Ладно, убери его, он нам мешает… Э, погоди. Спички у него есть? Нет? Жаль.
Я с превеликим удовольствием высыпал в штаны схваченному весь лед из ведра – он взвыл – и выбросил нежданного пришельца в окно. Привлеченный грохотом, примчался официант.
– Нам когда-нибудь дадут прикурить в этом заведении? – прямо спросил его г. Дройт. Официант тут же щелкнул зажигалкой…
– Так вот, – с удовлетворением посмотрел г-н Дройт на дымящуюся трубку. – Я продолжаю. Виски, кстати, не пей. Наверняка пургена подсыпали. – Я вылил виски в фикус. – Ты помнишь, недавно на клокардском шоссе случилась жуткая такая перестрелка? Когда мы прилетели, эти бандиты друг друга уже поубивали, и нам досталось полтора десятка трупов, обломки всякие, героинчика немножко, сейф с фальшивыми деньгами и еще кой-что по мелочам. Среди прочего были там прелюбопытные обрывки документов, и я их внимательно изучил. Теперь у меня есть легкие основания связывать усилившуюся активность рахиминистов с деятельностью некоего И Пэна. Видишь, как дивно все переплетается?
– Честно говоря, ни черта я не вижу, – сказал я. – Давай лучше их всех перестреляем. Не люблю я ковыряться в переплетениях.