– Да, действительно, а где робот? – оживился и Люлю. – Любопытно было бы взглянуть.
– Там лежит, – ткнул я куда-то за спину.
– Сэм говорит, что положил его где-то там, – передал Леклеру Люлю.
– В жопу! – отмахнулся Жак.
– Ну ладно, голубчики, порезвились – и хватит, – подвел итог Дройт. – Люлю-сан, все это интересно, однако, давайте подведем некоторые итоги и наметим что-то вроде плана деятельности: ведь мы представляем тут власть, – Дройт перевел взгляд на Леклера, – в союзе с частным предпринимательством…
Но продолжить ему не удалось. Образовалась маленькая заминка: Леклер увидел Джилли. Они оказались приблизительно одного роста и комплекции. С неподдельным восхищением созерцал Леклер скромного служителя порядка, потом подошел к нему и весьма вежливо осведомился:
– А, простите, пожалуйста, у папы вашего фамилия была не Леклер?
– К сожалению нет, сэр, – почтительно отвечал Джилли, стараясь быть меньше ростом. – Извините, сэр, – добавил он, заметив, что Леклер заметно огорчился, и подал ему дробовик. – Вы уронили, сэр. Я едва поймал.
– Извините, – сказал в свою очередь Леклер, окидывая Джилли полным уважения взглядом, – но сейчас меня призывают дела государственного характера. Мы с вами встретимся и поговорим позже, – добавил он, отходя.
Дройт продолжал барабанить пальцами по походному столу, терпеливо ожидая, когда же улягутся страсти.
– Ладно, господа, раз уж мы все время отвлекаемся… Подождем. Сейчас, кстати, подойдет господин Тамура…
Князь не замедлил подойти: полог палатки широко распахнулся, внутрь проникли два самурая в шлемах, кирасах, оплечьях и наручах, с мечами катана с семидесятидвухсантиметровым клинком слева у пояса; вакадзаси с сорокасантиметровым клинком – справа; поверх кирас красовались винтовки М-16. Самураи встали по бокам от входа, и в проеме появился господин в полном комплекте боевых доспехов оерой, изукрашенных играющими фениксами и луанями; за поясом у господина имелся меч катана с клинком восьмидесятисантиметровой длины и два боевых ножа танто с сорокасантиметровыми клинками; господин поигрывал фамильными нефритовыми четками, на изящных пальцах его играли яркими лучами бриллианты; это и был господин Тамура, собственной персоной.
– А! – поднялся ему навстречу г. Дройт. – Заходите, князь, заходите. Вот как раз есть свободный стул.
Тамура оглядел присутствующих с благосклонной улыбкой, задержавшись на своем небритом братце Люлю, и опустился на стул, положив поперек походного стола – между сушек и бутылок – меч.
– Гэнки кай, – обратился он ко мне.
– Гэнки. Сорэва синпай иримасэн, – бойко отвечал я. До такой степени, чтобы на вопрос «как дела», ответить, что все в порядке, я по-японски говорю. Да и вообще – способности к языкам открылись у меня довольно в раннем возрасте. С Юллиусом мне, конечно, не сравниться, но – что есть, то есть.