– Юрист разобрался с артефактом и сделал соответствующие записи, которые поспешили уничтожить? – предложил свой вариант Истериан.
– Сложно строить теории, имея столь скупые факты, – выдохнула мисс Фер.
– А что у тебя?
– Кто-то наговаривает на прислугу, а кто-то на Рокфеллера.
– Зачем тому нанимать детектива, если он в этом замешан?
– Сложная история, – замялась Салли, – И вряд ли она имеет право на жизнь. Как-нибудь расскажу.
С нашими достижениями на этом всё.
– Походим, пообщаемся ещё? – с азартом спросил Истериан.
– Безусловно, – с энтузиазмом ответила девушка, – Встречаемся через час.
Мы вновь разбрелись по углам, чтобы говорить и говорить с людьми. Я в течение всего часа бродил по комнатам и вычленял одиноких господ, с которым заводил неуклюжие беседы, длящиеся подозрительно недолго.
Затем решил попытать счастье на втором этаже. Простучав по мраморным ступеням каблуками, я поднялся по угловатой лестнице на площадку, отгороженную резными перилами и практически сразу натолкнулся на мэра! Подвыпивший Нильс Чернуца стоит у стены со сложенными за спиной руками и рассматривает бессмысленную картину в жанре абстракционизма.
Стоит пообщаться с Нильсом -старым знакомым. Не самым приятным, если честно…
Полноватый невысокий и лопоухий, Чернуца создаёт впечатление этакого большого ребёнка, беспечного, добродушного и невинного. Согласен, внешность мэра располагает к себе, но, определённо, стоит пообщаться с ним, чтобы окончательно понять: Нильс – персона отвратительная! Это не моё личное мнение, оно, скорее, выражает глас всего Гольха, жаждущего отставки мэра, который, вопреки всему, сидит на своём месте прочнее, чем блоха на собаке.
Сам факт воровства средств из городского бюджета, взяточничество, малая забота об интересах города и всё прочее не так смущают – это свойственно всем засидевшимся в чине. Проблема в той бестактности, наглости и чувстве собственной безнаказанности, с коей он это делает. Гуся ненавидят, давясь слюной, но терпят, так как иначе не выйдет.
– Уже проигрались? – я встал по правую руку от Нильса.
Мэр брезгливо дёрнул носом и, не повернувшись в мою сторону, желчно произнёс:
– Я играю достаточно хорошо, чтобы проигрывать случайным игрокам, Август. Не мог больше терпеть этого едкого запаха дешёвых сигарет. Потому и ушёл.
– Дайте мне знать, когда однажды проиграетесь в пух и прах, Нильс.
– Придёте злорадствовать? – ехидно улыбнулся полноватый мэр.
– Я слишком сдержан, чтобы пойти на такое, – я соврал совсем чуть-чуть, – Просто полюбуюсь.
Картина гадкая, как цветная блевотина, собранная в причудливые линии, но я предпочитаю глядеть на неё, если второй вариант – лопоухий толстячок.