Этот план должен был с самого начала привлечь Англию на сторону врага, потому что у Англии было две причины вмешаться в таком случае. Первая — то, что нельзя было спокойно наблюдать полное лишение силы Франции. Если сфера действия силы Германии, включая побежденную Францию, достигнет пролива Ла-Манш и будет простираться до Атлантики, то Англии будет противостоять континентальная сверхдержава, что было несовместимо с её безопасностью. Кроме того, Бельгия была страной на побережье, лежащей прямо напротив Англии. Кто господствовал на берегу Бельгии, тот угрожал Англии, особенно если речь шла о таком сильном военном флоте, какой возник у Германии при Вильгельме II. Об Антверпене всегда говорили как о пистолете, направленном в сердце Англии: так что англичане не могли примириться с оккупацией Бельгии из чисто географически-стратегических причин. Более того, на этот счёт существовала еще юридическая точка зрения, потому что европейские великие державы, включая Германию, столетиями гарантировали нейтралитет Бельгии. Сильнейший интерес в её нейтралитете был у Англии; она не могла безучастно наблюдать, как будет разрушаться её бельгийский буфер. Таким образом, Бетманн следовал плану начала войны, который уже заранее был выбит у него из рук планированием германского Генерального штаба.
Неразрешимой загадкой остаётся то, что эта проблема ни разу не обсуждалась руководством Германского Рейха до 1 августа 1914 года — дня начала войны. Потому что вне всякого сомнения, что Бетманн, так же как и его предшественник Бюлов, был проинформирован о плане Шлиффена. Как это ни странно, но похоже однако, что он воспринял его не совсем серьёзно и не вычислил его последствий для своих политических хитросплетений. По-видимому, он исходил из того, что военные планы можно будет изменить в последний момент. Что же случилось 1-го августа? Началу войны предшествовала неделя лихорадочной дипломатической деятельности, в которой Англия играла посредническую роль. Из Лондона пришло два предложения. Первое инициировало конференцию послов четырёх не участвующих непосредственно в австрийско-русском конфликте держав — Англии, Германии, Франции и Италии, которые должны были направить Австрии и России совместные предложения. Это предложение было отклонено немцами: они не будут ставить Австрию перед европейским ареопагом. Второе предложение состояло в том, что Германия должна подействовать на Австрию с целью её вступления в прямые переговоры с Россией, чтобы по возможности предотвратить русское вмешательство посредством ограничения австрийских военных целей — к примеру «остановкой в Белграде». Это предложение правительство рейха сначала без комментариев передало в Вену, а позже немного способствовало тому, чтобы все же воспринять его более серьёзно. В конце концов и эту возможность Германия пропустила, не участвуя в ней серьёзно. И таким образом 28-го июля Австрия объявила войну Сербии.