ЭД. Потрясающе. Успела еще и две партии у меня выиграть, и колесо увидеть, и песню услышать… Ну, Хэлен… Тебя надо пить, как лекарство! Тонизирующее! Две капли в день натощак — и бодр весь день!
ДЖОН. Как она может все это… знать? Непостижимо!
ЭД. Постижимо… И гениальность этой девочки в том, что она видит и слышит то, где мы попросту бессильны…
ДЖОН. Доктор! Доктор! Будьте же вы разумны: гениальность этой девочки в ее учительнице! Все благодаря ей! Только ей! И без нее… (Сразу торопливо). Мы просто обязаны обо всем этом рассказать людям! Об этом должны знать все! Нельзя это утаивать в своем крохотном мирке, ее опыт, ее метод должны стать достоянием всех, кто в этом нуждается.
ЭД. Джон абсолютно прав, дорогая! Это долг перед людьми.
АННИ. И пальцем не пошевелю! И не подумаю! Все!
ДЖОН. Не все! В конце концов, это ваш долг перед другими учителями, что бьются над этими же бедами поодиночке! Помогите им!
ЭД. Да, Анни, это необходимо сделать ради тысяч других несчастных детей. Слепых, глухих…
ДЖОН (подхватывая). Всех жертв нашего идиотского традиционного обучения! Дайте им ваш метод! Ваш опыт? Дайте!
АННИ. Я уже сказала. И больше ни слова об этом! (С силой бросает тарелку на пол, демонстративно поворачивается, уходит.)
Только лишь ХЭЛЕН остается как бы безучастной ко всему происходящему: она спокойна, светла. Улыбается.
ХЭЛЕН (негромко). С ней это случается… Время от времени…
Медленно гаснет свет, ДЖОН идет следом за АННИ к бельевым веревкам.
ДЖОН. У вас жуткий характер! Вы не просто упрямы… Вы… Только бы поперек течения… Случись вам тонуть, я стану искать вас в верховье…
АННИ. Обойдусь без вашей помощи! Убирайтесь!
ДЖОН. Почему вы не хотите разговаривать со мной? Почему?
АННИ. Вы еще слишком молоды.
ДЖОН. Ну и что?! Вы-то чего так взбешены?
АННИ. Я? Вовсе нет.
ДЖОН. Нет?
АННИ. Конечно, нет! Просто у меня уже нет никаких сил слушать о гениальности, опорой и фундаментом которой являюсь… я. Ну сколько можно быть опорой и фундаментом?! Тем более — гениальности! Ненавижу это слово!
ДЖОН. Я только лишь процитировал вашего доброго доктора… Выслушайте меня, прощу вас! Главы, написанные Хэлен, очаровательны своей наивностью, чистотой, однако ваши записки — клянусь, это выдающийся вклад в современную педагогику! И хватит быть такой чертовски скромной!
АННИ. Да — скромной, и только такой!
ДЖОН. Ну правда — достаточно… Походили в скромницах и хватит. Теперь мой долг рассказать всем именно о вашем вкладе. О том, что сделали и делаете — вы! И все, что я знаю…
АННИ (перебивает). А сколько вам еще неведомо… Это, право, еще одна книга.