— И как меня угораздило здесь родиться?
— Я вот не здесь родилась, а все равно я здесь.
— Н-да…
— Поехали в Индию.
— У нас на билет в метро денег нет.
— Займем у кого-нибудь. Зато там все по дешевке.
— Гашишевый рай.
— Просто рай.
— С собой можно привезти килограмма два, и расслабиться ненадолго.
— Поехали…
— Иди-ка ко мне.
— Уже не хочешь есть?
— Уже хочу, очень…
Он вошел в нее быстро, по инерции. Смуглые бедра закружились, завертелись. Из груди вырвалось хриплое дыхание, пропитанное запахом травки. Дождь стучал по старым, потускневшим стеклам. Напряжение нарастало, скатывалось вниз живота, готовое вот-вот выплеснуться. Плясали цветы на обоях, в рот попали ее черные волосы.
— Вот так, еще, еще…
Горячая, белая жидкость текла по смуглому животу. Он опрокинулся на спину, вбирая в легкие воздух из старой, помятой комнаты.
— Поехали.
— Ты серьезно?
— Здесь нам ловить больше нечего.
— Здорово.
— Если ты, конечно, не собираешься людям зубы лечить.
— К черту зубы! К черту людей!
— Да… А у нас совсем не осталось?
Самолет приземлился. Табло завертелось: Moscow SU 0535. Автобус уже ждал группу в преддверии раскаленного дня. В здании аэропорта было прохладно, но щеки Вити, обожженные солнцем Ришикеша, не прекращали пылать. Он прилетел на неделю раньше, чтобы все подготовить. В этом не было ничего необычного, он поступал так каждый год. И все же…
Один за другим начали появляться его ученики: Марта с припухшими щеками и ртом, черным от красного вина, ее подруга Белка в бархатном костюмчике D&G, Ден с растрепанными волосами и виноватой улыбкой, сосредоточенная Джульетта, шоколадная Лола… Кругом паспорта, голоса, индийцы, китайцы, англичане и бог знает кто еще. Меняют деньги, покупают минералку и шоколадки, торопятся в туалет. Из вечно распахивающихся дверей запах пряностей, навоза, бензина. Солнце распускает лепестки над городом. В автобусе заведен мотор — они придут с минуты на минуту.
Мгновение тишины. Ее походка — как всегда, по прямой линии, с которой она сбивается, лишь когда падает. Узкая ладонь тянет за собой огромный чемодан — ленивый и сопротивляющийся. Взгляд торопится, взгляд ищет.
— Ну, как полет?
— Отлично.
— Нормально себя чувствуешь?
— Чудесно. Я отойду. Оставлю здесь чемодан.
— Конечно.
Медовые глаза удаляются. Доллары на рупии, перед ней несколько людей, за стойкой гора бумажек, парень медленно подсчитывает, раскладывает. Уже все получили багаж, все пошли к автобусу. Он крепче сжимает черную ручку огромного чемодана.
— А как ты? Как дела? Ты загорел.
— Я обгорел. Позавчера решил пойти на Гангу искупаться и — вот.