— Как насчет продолжения сегодняшнего вечера, но только вдвоем — ты и я? Пусть это будет наша ночь до конца, до самого утра.
Она прекрасно его поняла, и дрожь ответного желания уже овладела ею, она знала, чего он ждет, и сама хотела того же. Но, решив его помучить, бросила на него интригующий взгляд из-под длинных ресниц и приняла невинный вид.
— О, конечно, мы можем сыграть в шахматы или в карты, на твой выбор. — И улыбнулась, увидев его выражение. — Учти, я хорошо играю и в то и в другое.
Он усмехнулся:
— Ах ты притворщица! Я не сомневаюсь нисколько, что ты поняла меня. И знаю, что ты хороша и в остальном, если память мне не изменяет.
— О чем ты? — Она отшатнулась в притворном ужасе.
— О, ты все понимаешь, и прекрасно.
Он крепче прижал ее к себе, так что между их телами не осталось ни малейшего просвета.
Да, она тоже все помнила. Его мускулистое обнаженное тело, в тот вечер в гостинице потрясшее ее воображение, его натиск, парализовавший ее волю, заглушивший слабые протесты. Синие неотразимые глаза, устремленные на нее с убеждением, что она будет ему принадлежать.
Искра уже пробежала между ними и воспламенила кровь, они забыли, что находятся посреди бальной залы и на них устремлены сотни глаз.
— Я хочу тебя немедленно, слышишь? — выдохнул он, погрузившись взглядом в бездонный омут потемневших глаз. — Идем отсюда.
Его слова прозвучали как приглашение к вечному блаженству. Разве могла она устоять? Ее охватила необыкновенная легкость. К чему притворство и дальнейшая игра?
Она остановилась и заглянула ему в глаза:
— Так чего мы ждем?
Получив долгожданное подтверждение, боясь, что дальше не сможет себя контролировать, он взял ее под руку и решительно повел к выходу. Через несколько минут они уже сидели в своей карете.
Он снова взял ее руку в свои.
— Тебе понравился бал?
В лунном свете, проникавшем в окошко, она видела блеск его глаз, вдыхала запах его кожи, волос, ее тянуло к нему с такой силой, что она была готова отдаться ему безоговорочно. Он легко коснулся ее волос.
— Наконец ты рядом, как я давно мечтал, моя любовь.
— Ты снова меня соблазнил.
— Я и не отрицаю.
— Я понимаю, что делаю глупость, но не могу тебе противостоять.
— И продолжай оставаться такой. — Он склонился, целуя нежный изгиб ее шеи. — Мы выпьем еще шампанского, когда приедем, чтобы отпраздновать твою глупость.
— Ты хочешь меня напоить?
— Ты не так поняла, — запротестовал он, понимая, что его прелестная жена сдается на милость победителя. — Я просто хочу подкрепить наши силы, чтобы их хватило на всю ночь, которая у нас еще впереди.