Беннет отказался.
— О чем хочешь поговорить? — Абингтон сел на край кровати. — Что привело тебя к моему окошку?
Описав неудавшуюся кражу в гостинице, Беннет спросил:
— Ну, что думаешь?
Абингтон выругался и проворчал:
— Значит, человек, на днях следивший за ней, не знал, что она работает на нас. Но нельзя разрешать ей продолжать.
— Я не об этом… — буркнул Беннет. — Мне надо, чтобы ты узнал, кто подослал вора. У меня нет повода требовать встречи с ним, но я думаю, ты мог бы это устроить.
Абингтон отхлебнул из фляжки.
— Ценю твою уверенность в моих способностях.
— Это не уверенность в твоих способностях, а уверенность в твоей способности сохранять все в тайне.
Абингтон усмехнулся и снял с головы воображаемую шляпу.
— Хранить тайны — мой единственный талант. Хорошо, постараюсь что-нибудь узнать.
Беннет прислонился к стене, чтобы скрыть не прекращавшуюся дрожь. Наверное, ему все же следовало бы выпить бренди.
— Что ты знаешь о Селиме?
— Дворецком Мари?
Беннет кивнул.
— Он в этой семье уже около десяти лет. Мари доверяет ему.
— Доверяет? А ты знаешь, что несколько месяцев назад ее отец посадил его в тюрьму?
Абингтон кивнул:
— Да, я слышал.
— Разве это не дает ему повод ненавидеть эту семью?
— Но они же освободили его… — Абингтон задумался. — Хотя… Возможно, он все-таки об этом не забыл. Однако у него все равно нет причин следить за ней.
Беннет тоже так считал, но все же полагал, что дворецкий вызывал слишком большие подозрения, чтобы исключить его из списка подозреваемых.
— Он мог знать, где мы с Мари находились на днях. И он, кажется, достаточно умен…
— Ты думаешь, он доносчик? — спросил Абингтон.
— Возможно. Я намерен им заняться. — Беннет помолчал. — Ты знал, что Мари хотела покончить со всем этим после Чорлу?
Абингтон снова глотнул из фляжки.
— Нет, не знал. Хотя я давно уже пытался убедить ее остановиться, но она отказалась.
Беннет нахмурился и заявил:
— Она отказалась, чтобы удержать тебя здесь.
Абингтон рассмеялся.
— Сознаю, что я очарователен, но не настолько же…
— Ты ничего не понял. — Майор еще больше помрачнел. — Даллер сообщил ей, что твоя миссия больше не считается приоритетной. И сказал, что тебе грозит ссылка куда-нибудь подальше, если она не продолжит делать свои чертежи.
Абингтон громко выругался на нескольких языках. Потом пробормотал:
— Но ведь она всегда была так рассудительна… А твой кузен заслуживает хорошей порки, ясно?
— Я с ним поговорю. Но мог ли посол знать о ее заданиях еще до своего назначения на этот пост?
Абингтон пожал плечами:
— Нет, не думаю. Но даже если и знал, то зачем ему вредить ей? Ведь после того, как я начал передавать ему ее чертежи, его начальство впервые стало относиться к нему серьезно. Зачем же ему так рисковать? И вообще, какой в этом смысл? Зачем это послу?