Ричард Йорк с детства терпеть не мог полумрак. С семи лет. Нет, темнота его трогала мало, и, отправляясь на боковую, он и не думал оставлять зажженным ночник. Но вот полумрак – рассеянный свет, сгустившиеся по углам тени, смазанные очертания мебели – изрядно действовал рыцарю на нервы. А если начистоту, то раздражал до скрежета зубовного.
И поэтому, тихонько проскользнув на рассвете в опочивальню ее высочества Солы Альданы Кайраони, великой герцогини Довласа, Ричард первым делом отдернул закрывавшую окно плотную штору с изукрашенными золотыми нитями кистями. А потом и вовсе распахнул одну из створок, впустив в комнату свежий воздух.
– Ричард! – Брошенная герцогиней подушка угодила точно промеж лопаток, но рыцарь, прозванный Белым вовсе не за цвет плаща, бледное лицо и седые волосы, а за способность выходить без урона для репутации из самых неприглядных ситуаций, даже не пошевелился. – Закрой немедленно!
– Вы просили разбудить вас на рассвете, – напомнил Ричард.
Он командовал личной гвардией герцогини на протяжении последних десяти лет и прекрасно понимал, когда приказы надо выполнять беспрекословно и без малейшего промедления, а когда можно пропустить их мимо ушей. Что бы ни думали недоброжелатели, прозвище Белый рыцарь прилипло к нему вовсе не зря.
– Ричард! – Герцогиня натянула одеяло до подбородка. – Поди прочь…
– Вы просили разбудить вас на рассвете, – повторил капитан Гвардии.
Из окна выстроенного на высоком холме замка открывался просто великолепный вид на столицу герцогства – ставший рыцарю второй родиной Ольнас. Крытые красной черепицей островерхие крыши и тянущиеся к небу колокольни молельных домов. Узенькие улочки и широкие проспекты. Уютные бульвары и продуваемые всеми ветрами набережные. Серые своды мостов и зелень скверов, потихоньку разбавлявшаяся желтизной пожухлых листьев. Иногда на Ричарда накатывало, и он мог часами рассматривать открывавшиеся с верхних этажей герцогского замка виды города; сегодня настроение было подходящим, а потому никуда уходить рыцарь не собирался.
– Ты невыносим! – Закутавшаяся в одеяло Сола уселась на кровати и мотнула головой, стряхивая с лица пряди пшеничного цвета волос. На миг в синих глазах мелькнул упрямый огонек желания выставить наглеца вон, но герцогиня прекрасно ощущала спокойную уверенность капитана Гвардии в собственной правоте, а потому решила махнуть на его поведение рукой. И тем не менее упустить возможность испортить настроение упрямцу не смогла: – Ланс настаивает на своем…