– Остальные что говорят?
– Ничего не говорят. Никто ничего не видел. Просто утром просыпаются, а человека нет. Бывает, правда, через месяц-другой их какими-то пришибленными обратно привозят. Но редко.
– Пришибленными – это как? – заинтересовался я и покрутил пальцем у виска. – Немного того?
– Да нет, соображают они нормально, – шмыгнул носом Рыбак. – Только нелюдимые больно. С корешами общаться перестают. Молчат все больше. На вопросы не отвечают.
– И никто их расспросить не сумел? – удивился Джек.
– Да от них избавляются почти сразу. Сначала к счастливчикам отселяют, а потом досрочно освобождают. Чтоб глаза, значит, не мозолили.
– Уведите его, – приоткрыл дверь Джек.
– И куда теперь? – погрустнел Рыбак.
– Поишачишь пока на королевских верфях, потом, как тех юродивых, на волю, – пожал я плечами. – И смотри, никому о нашем разговоре ни слова. Услышит кто не тот – и отправишься на корм рыбам. Ясно?
– Ясно.
Конвоиры вывели каторжанина из комнаты, и Джек тут же повернулся ко мне:
– Ты чего-нибудь понимаешь?
– Нет, – признался я.
– Аналогично. – Рыжий нервно потеребил ус и прошелся из угла в угол. – Комендант тюрьмы отправляет заключенных на уборочные работы. Там некоторые пропадают…
– И королевский ревизор закрывает на отсутствие каторжан глаза, – вставил я.
– …а некоторых – вернувшихся «не в себе» – досрочно освобождают, – продолжил мысль Джек. – Остается понять, при чем здесь убитый таможенник. Ладно, Рох должен нас просветить…
– Имя?
– Эдвард Рох.
– Род занятий?
– Заключенный.
– Отбываете наказание в «Ржавой кирке»?
– Да.
Допрос лучника проходил по всем правилам: в подвал приволокли переносной столик, и постоянно облизывавший губы писарь без остановки скрипел пером по бумаге. Сам Рох особого впечатления не производил – моих лет парень, от легкой припухлости которого не смогли избавить даже тюремные харчи. Давно не стриженные русые волосы, открытый взгляд светло-голубых глаз. И только ладони с длинными узловатыми пальцами выбивались из общей картины. Не так прост лучник, как прикидывается, совсем не так прост…
– И чем же ты там занимаешься? – Джек тоже понял, что разговорить стрелка задача не из легких. Не иглы же ему под ногти загонять, в самом деле. Хотя, если придется…
– На кухне кашеварю.
Парень ничем не выдал своего удивления начавшимся допросом, и было непонятно: то ли он не сообразил, куда попал, то ли искусно скрывает эмоции. Зато стало ясно, чего он такой откормленный.
– И все?
– Да.
– Непыльная, значит, работенка? – улыбнулся Джек.
– Не жалуюсь, – поджал губы Рох. – Не подскажете, меня надолго во флот?