— Продолжайте!
— Мэри все уговаривала ее потерпеть — сказала, раз на улице метель, родные наверняка думают, что она укрылась где-нибудь по пути. — Фоллет обернулся через плечо, как будто боялся, что их подслушивают. — Потом я спросил Мэри, почему она-то промолчала. Мэри ответила, что испугалась. Пожалуй, если сказать обо всем мисс Аштон, она еще захочет поехать на ферму Элкоттов, а как ей туда добраться, я вас спрашиваю? В такой снег, да еще убийца рыщет на свободе! Да ведь она и поделать ничего не могла; мы решили, что ничего не скажем мисс Аштон, пока она не попадет в Эрскдейл. — Собственное решение как будто смущало Фоллета, но он тут же воинственно заявил: — А что нам еще оставалось?!
— Вы правильно поступили. Можете и дальше молчать… До тех пор, пока доктор Джарвис не разрешит ей уехать.
Фоллет вздохнул с облегчением:
— Не подумайте чего, я против ее сестры ничего не имел. Но мы ведь пока не знаем, отчего погибли Элкотты. И мне не хочется ни в чем быть замешанным, что бы там ни было.
— Я вас понимаю, — согласился Ратлидж и после паузы, во время которой снова оживился Хэмиш, продолжил: — По-моему, вы кое-чего мне не сказали.
Фоллет дернул себя за мочку уха.
— Мы прямо в замешательстве. Столько всего случилось… Так вот, на следующее утро я проснулся и пошел вниз, а проходил мимо ее комнаты. Чтобы не разбудить, пошел босиком, ботинки нес в руках. А как пошел я мимо ее двери, услышал, что она плачет. И повторяет снова и снова: «За что? О господи, за что?!» Она как будто о чем-то догадывалась… — Фермер смерил Ратлиджа беспокойным взглядом.
— С ней произошел несчастный случай. Коляска перевернулась, конь околел…
— Над околевшим конем так не убиваются, — возразил Фоллет. — И над отлетевшим колесом тоже. Даже если и коляска, и конь были не ее. Она никак не могла уснуть, и беспокоилась не только из-за своих треснутых ребер. Моя Мэри плакала так всего один раз в жизни, когда умер наш младший. Тогда я никак не мог ее утешить…
Тут на кухню вышел доктор Джарвис:
— Я бы предпочел оставить мисс Аштон здесь еще на один-два дня. Она сильно расшиблась. Правда, к счастью, переломов у нее я не нашел, — сказал он.
— Она может путешествовать? — спросил Ратлидж. — Переезд ей не повредит?
— Сомневаюсь, чтобы переезд повредил ей, как вы выразились, — ответил Джарвис. — Но продолжительный отдых и покой будет весьма полезен для ее ребер. По-моему, ей нужно время и для того, чтобы погоревать. — Заметив выражение лица Ратлиджа, доктор поспешил оправдаться: — Я не знал, что от нее все скрывают! Когда она сказала, что в таком состоянии от нее до конца недели не будет толку ни Грейс, ни близнецам, я счел своим долгом открыть ей глаза…