— Собаку зовут Сибил. Это она нашла тебя в снегу, и, похоже, ты ей понравился. Бог знает почему. Я тебя и разглядела-то не сразу, когда она потащила меня в гору, к тому месту, где ты лежал.
Мальчик успел подойти к двери и попытался отодвинуть засов.
— Если хочешь уйти, что ж, я тебя не держу. Но сначала поешь и надень пальто. Говорю тебе, я хромая, и будь я проклята, если во второй раз поволоку на себе твой замерзший труп только потому, что Сибил хочет тебя оставить!
Как ни странно, ее ворчливый голос немного успокоил мальчика. После долгих раздумий он бочком-бочком пробрался к столу, взял чистую миску и так же бочком двинулся к очагу. Там он встал на цыпочки и положил себе из кастрюли дымящейся каши.
Кувшин с молоком стоял на столе; он налил молока в миску, не сводя взгляда с хозяйки, как будто ожидал, что она вот-вот вскочит с места и схватит его. Мэгги молча протянула ему ложку, и он снова попятился от стола и сел поближе к собаке, а потом набросился на еду.
— Но если захочешь ненадолго остаться, — приветливым тоном продолжала Мэгги, — ничего не имею против. Учти, тебе не придется на меня работать, слышишь? Будешь делать только то, чего не могу я. По-моему, так будет справедливо, раз я тебя кормлю!
Мальчик слушал, но ничего не отвечал. Мэгги встревожилась. Может, он немой?
Доев кашу, он подошел к раковине, налил в миску воды и начал ее мыть. Мэгги решила, что он таким образом отвечает на ее гостеприимство. Покончив с мытьем, мальчик с опаской вернулся к столу, взял ее миску, вымыл и поставил на сушилку. Довольная Мэгги с трудом встала и подошла к двери, рядом с которой стоял большой ларь.
— Здесь овечий корм. В комнате, откуда ты пришел, есть пальто — его носил мой отец. Овцам надо сыпать по мерке каждой. Тебе придется отнести наверх ведро, его хватит, чтобы накормить всех. Если накормишь их, окажешь мне большую услугу. Я еще не совсем пришла в себя после ночи. — Обернувшись, она увидела, что мальчик не отрываясь смотрит на ее хромую ногу. — Когда-то я ее сломала. Она упрямая, не хочет лечиться.
Ему хватило такта покраснеть.
— Не стой столбом! Овцы тоже проголодались, как и ты!
Мальчик с трудом надел на себя тяжелое пальто. Оно было ему велико, руки тонули в рукавах. Ботинки, которые тоже стояли в комнате, были очень велики ему. Он с трудом зашнуровал их. Когда он снова вышел на кухню, Мэгги вытаращила глаза.
— Так не пойдет! — Она направилась к нему, ожидая, что он убежит, но мальчик остался стоять на месте и только встревоженно косился на нее, когда она стала закатывать ему рукава. Покончив с делом, Мэгги отошла на шаг. — Теперь ступай!