Но основная масса людей все-таки в эти дни, как и положено, отдыхали. И теперь, к утру понедельника, находились в отличном настроении.
Вот и Юрий Андреевич Варламов, вернувшись из поездки, весело насвистывал, пока лифт поднимался на шестой этаж. Но глаза этого человека оставались, как обычно, холодными.
Прежде чем отпереть обитую дерматином стальную дверь с фигурным глазком, он позвонил в квартиру соседки. Выглянула та же неопрятная тетка, что два дня назад разговаривала с Сергеем и Ваней. Теперь она не сердилась. Ее лицо при виде Варламова расплылось в радушной улыбке.
— Новостей нет? — сухо поинтересовался Юрий.
— А вот и есть! — гордо доложила тетка.
— Ну?
— Значит, так. — Она вытянулась перед ним, как солдат перед генералом. — В пятницу, только вы уехали, в вашу дверь ломились.
— Так уж и ломились? — Юрий оставался невозмутимым, и это соседку уязвило: она рассчитывала на другой эффект.
— Еще как! Ногами колотили, — обиженно говорила она. — Чуть обивку не попортили.
— Ну, обивка не самая большая драгоценность, — заметил Варламов.
— Кому как, — поджала губы соседка. Ей ужасно хотелось обзавестись такой же красивой обивкой.
— Кто это был?
— Парень помоложе вас. Усатый, высокий.
— Усатый, высокий, — задумался Юрий. — Гм…
— Пуховик еще у него был чем-то испачкан. И с ребенком.
— Парень с ребенком? Колотили в дверь? Квартирой ошиблись, что ли?
— А вот и нет. Я спросила: чего, мол, тут расхулиганились? Я ведь, Юрий Андреич, как вы велели, ваше имущество стерегла, оберегала.
— Ну спасибо, спасибо.
— А они говорят: мы к Юрию Андреичу. И фамилию вашу правильно назвали. А мальчонка говорит — мы к дяде Юре. Может, родственники?
— К дяде Юре, — пробормотал Варламов. — Джонни?
— Вот и нет, — возразила тетка. — Парень его иначе называл: Иван.
— Мальчик-то какой из себя, не рыжий?
— Еще какой рыжий! Как царский червонец!
Варламов скривился:
— А вы видали хоть раз золотые червонцы?
Тетка опять обиделась:
— Мы, Юрий Андреич, люди трудовые. На зарплату живем. Не шикуем, но и не побираемся, с протянутой рукой не ходим. — С этими словами она как раз-таки протянула вперед руку, ладонью кверху, очень недвусмысленно, алчно.
— Ах да! — спохватился Варламов. Достал из бумажника купюру и вложил в просительно подставленную пятерню. — Это вам, Варвара Матвеевна, за труды.
— Ах, что вы, что вы, — тетка замотала лохматой головой, а сама тем временем проглядела дензнак на просвет и сунула в карман зеленого фартука. Резво провернув эту нехитрую операцию, она вновь обратилась к Юрию, уже готовому скрыться за своей бронированной дверью: — А это еще не все. Были и другие новости. Поважнее.