Женское сердце в груди (Бочкова) - страница 3
Застонал, как разлаженный хор,
В дверь избы он,
как воры, ломился.
Я боялась, что в теле ствола
Стонут раны и древние дупла.
…И, как ветром, боязнь мою сдуло,
И с крыльца я в ненастье сошла.
* * *
Этот ветер – холодный, промозглый! –
Пробирает меня до костей.
Неужели он Богу угодный? –
Пребывает в плену скоростей.
Этот ветер меня доконает,
Если с ветром играть в поддавки!
…Шёл бы так, словно в море цунами,
С честью приняли б смерть моряки.
Но живу в полосе среднерусской –
И душой прикипела к беде.
…И сидит на земле трясогузка,
Как яичко, укрыто в гнезде.
оптимисту
Я больше тебе не умею помочь:
Живи, будто день – незакатен, –
И он перетечь – очень медленно! –
в ночь
Не может под солнцем без пятен.
Теперь – ни бессонниц, ни вечного сна.
Где меч от луны в изголовье?!
И сыпет иголки на хвою сосна,
Не веря в своё малокровье.
Не выйдешь ты в полдень
В свой сад из избы –
Послышится гром, то есть ропот
На то, что всего лишь мы века рабы,
Где – войны, погосты и копоть.
И солнечный город создать не пришлось,
И Божий язык непонятен
Тому, кто привил виноградную гроздь
К сосне, но под солнцем без пятен.
* * *
О потерях судить не берусь я,
Потому что, потерянный мной,
Ты горюешь у близкого устья
Летней речки – ещё озорной.
Эта речка петляет лугами,
Подмывает свои берега,
Мель за мелью
скрепляет цепями,
Почитай, из того же песка.
А когда от безумства очнётся,
Ужаснётся свободе своей
От закатного грустного солнца,
Что с неё всё не сводит очей.
Но не в силах она измениться:
Ширя устья пленительный плен,
По лугам продолжает змеиться,
Где цветочной пыльцы – до колен.
вздох
Случайно ли ты встрепенулся,
Когда уходила
в ночной –
Из вёдра, лишённого вкуса, –
В тот дождь, что всю ночь – проливной?
Пойми же: тебе не подруга.
И веки мои тяжелы
От боли сердечной, недуга,
Вернее, от
в сердце иглы.
Пошла наугад в ночь прозренья –
Не в силах зной полдня терпеть.
…Тогда и распалась на звенья
Тобою дарёная цепь.
Мешаю и дождь я, и слёзы.
Смеёшься, незлой человек?
…А в роще, где только берёзы,
Свет ангельских крыльев померк.
Стволы, словно белые стяги,
Спелёнаты Божьей рукой,
Стоят, ограждая овраги
Стеною, ей-ей, колдовской.
Обратную кажет дорогу
Твой солнечный вздох: «Не забудь!..»
…Два дня возвращаюсь к порогу,
Чтоб броситься вздоху на грудь.
РОДНИК
Как странно расставаться с жизнью той,
Где много солнца!..
Редкие осадки
Едва смягчали воздух, налитой
Жарою, испареньями из кадки.
Но из горы прозрачный бил родник
И шевелил прозрачными губами,
Как будто прочитал из старых книг,
Что смерть его уже не за горами.
На днях его железный демократ
Вселил в железный короб, то есть панцирь,