Примерно в это время я вдруг поняла, какой неотразимой привлекательностью обладает моя сестра. Она была совершенно прелестна, хорошенькая, пусть и не красавица в строгом смысле этого слова, унаследовавшая от папы живой ум и умение очаровательно вести себя в обществе, — и больше того, сексуально притягательная. Молодые люди не могли устоять и падали перед ней как кегли. Мы с Мари постоянно, словно на бегах, «делали ставки», то бишь заключали пари и «ставили» на разных ее поклонников. Мы обсуждали их шансы.
— Может быть, мистер Палмер? Как ты думаешь, Мари?
— C'est possible. Mais il est trop jeune.
— Да нет же, — возражала я, — ему столько же, сколько Мэдж.
Но Мари уверяла меня в том, что он «beacoup trop jeune».
— По-моему, — говорит Мари, — скорее сэр Амброуз.
Я с жаром протестую:
— Он на сто лет старше Мэдж, Мари.
— Может, и так, — соглашается Мари, — но разница в возрасте способствует устойчивости брака. Хорошо, когда муж старше жены. — Мари добавляет, что сэр Амброуз — прекрасная «партия», честь для любой семьи.
— Вчера, — говорю я, — она воткнула гвоздику в петлицу Бернару.
— Но Мари не признает Бернара, он не «garcon serieux», — утверждает она.
О семье Мари я знаю все досконально. Знаю, например, что их кот может бродить среди бокалов, не задевая их, а потом свернуться клубочком и заснуть прямо на столе. Старшая сестра, Берта, очень серьезная девушка, а младшая, Анжель — всеобщая любимица. Ее братья в результате своих проделок постоянно попадают в беду.
Мари поведала мне даже семейный секрет, заключавшийся в том, что когда-то раньше у них была фамилия Шиж, а не Сиже, как теперь. Хотя я совершенно не понимала — и не понимаю до сих пор, — в чем состоит источник гордости, я горячо соглашалась с Мари и поздравляла ее с принадлежностью к столь знатному роду.
Иногда Мари читала мне французские книги, как это делала мама. Но наступил счастливый день, когда я взяла «Воспоминания осла» и, листая страницы, вдруг поняла, что совершенно спокойно могу читать сама. Поздравления посыпались со всех сторон, но особенно радовалась мама. Наконец-то! После стольких мучений я знаю французский и могу читать! Попадались, конечно, трудные места, и тогда я просила помочь разобраться в них, но в целом успех был налицо.
В конце августа мы оставили Котре и отправились в Париж. Проведенные в Котре летние месяцы вспоминаются мне как едва ли не счастливейшие за всю жизнь. В самом деле, чего еще мог желать ребенок моего возраста? У меня было все. Волнующая новизна. Деревья — вечный спутник и источник радости. (Недаром одного из моих первых воображаемых друзей звали Дерево.) Новая очаровательная подруга, моя дорогая курносая Мари. Экспедиция верхом на осликах. Освоение крутых горных дорог. Веселье в семье. Моя американская подружка Маргерит. Экзотическое ощущение жизни за границей. «Нечто редкое и странное». Как хорошо знает все Шекспир! В то же время это не детали, нанизанные в памяти одна на другую. Это — Котре, городок, долина с маленькой железной дорогой, лесистые склоны и высокие холмы.