Изъ привязанности къ Долли, я въ теченіе его медоваго мѣсяца, часто посѣщалъ его комнаты, и приводилъ въ порядокъ на столѣ его обширную корреспонденцію, такъ что, первый предметъ, поразившій бѣдные глаза новобрачнаго, при входѣ въ комнату, была огромная змѣя писемъ, извивавшаяся по его столу причудливыми изгибами.
— Что это за чертовщина? вскричалъ Долли въ ужасѣ, указывая на мою змѣю.
— Это письма къ вамъ, любезный другъ, возразилъ я.
Долли широки раскрылъ глаза.
— Ко мнѣ? вскричалъ онъ: — невозможно! Я не знаю ни одного человѣка, который бы могъ писать ко мнѣ!
Но пока онъ говорилъ это, послышался стужъ почтальона, который принесъ еще два письма. Они превосходно закончили хвостъ змѣи.
— Я сожгу ихъ! сказалъ Долли, злобно и искоса смотря на змѣю, точно она могла его понимать.
Многіе любятъ читать чужія письма, даже больше, чѣмъ свои собственныя, — по крайней-мѣрѣ, я люблю это, и потому, конечно, не хотѣлъ и слышать о подобномъ предложеніи.
— Что за пустяки! возразилъ я: — чтеніе не займетъ и десяти минутъ. Начинайте, я вамъ помогу.
Мы привились за работу.
Вотъ и говорите о прелестяхъ супружеской жизни! Да! я знаю, что это дѣло великое имѣть женою любящее, кроткое созданіе, котораго единственная мечта состоитъ въ томъ, чтобъ увеличить счастіе и благополучіе своего преданнаго супруга, — которое жертвуетъ собою, чтобъ обезпечить себѣ вашу любовь и благословляетъ васъ за нее; вотъ подобную-то женщину я ищу, и если когда-нибудь встрѣчу ее, то употреблю всѣ усилія, чтобъ надѣть ясное золотое кольцо на ея палецъ. Но такихъ женщинъ мало, и ихъ скоро разбираютъ; право, если вы знаете хотя одну такую, то въ обмѣнъ локона ея волосъ я готовъ дать вамъ прекрасные карманные часы съ цѣпочкой и брелоками.
Но иногда женщины бываютъ похожи на мартовскіе орѣхи: сорокъ ни на что негодныхъ приходится на одинъ, стоющій хотя что-нибудь. Я холостякъ, и себѣ на умѣ. Еслибъ у меня было шесть дочерей, то, быть можетъ, я сталъ бы проповѣдывать иную теорію и поклялся бы, что счастье жизни заключается въ женитьбѣ. Я увѣренъ, что есть мужья, которые предаются раскаянію и называютъ себя не лестными именами еще до истеченія перваго года супружескаго счастія. Мнѣ было бы понятно, еслибы Долли, прочитавъ сто писемъ, пожалѣлъ о томъ, что прекрасная Анастасія не была дражайшей половиной кого-нибудь другого.
Прежде всего, мы раскрыли поздравительное письмо отъ нѣкоего Уильяма Клингера, дяди жены, — письмо, полное сладкихъ пожеланій будущаго благополучія, заключавшееся просьбой объ одолженіи въ займы 50 фунтовъ, которые будутъ уплачены при первой возможности.