Первый кузенъ, подписавшійся Джекъ Ликъ, просилъ только 20 фунтовъ, но присылкою ихъ нельзя было медлить ни одного дня; второй кузенъ, Джонъ Моссъ, былъ увѣренъ, что не можетъ обойтись менѣе, чѣмъ 30 фунтами, — «и, пожалуйста, билетами».
Кузина, по имени Мэри Совіеръ, писала патетическое заявленіе о своемъ затруднительномъ положеніи и, чтобъ поправиться, прямо требовала четырехлѣтней пенсіи.
Даже Бобъ Де-Кадъ, эта бездонная пропасть, находился въ числѣ алчной толпы; но, разумѣется, въ его письмѣ было и смягчающее обстоятельство: онъ съ честію занималъ мѣсто въ этомъ стадѣ, возвысивъ свои нужды до суммы 300 фунтовъ, уплату которыхъ онъ гарантировалъ «своею честью». Основательное знаніе такого человѣка, какъ Бобъ, дѣлало ссуду, при этой гарантіи, спекуляціею первоклассною.
Вскрывая каждое письмо, я изъ любопытства записывалъ просимую сумму, и, когда мы кончили всю змѣйку, я имѣлъ удовольствіе — путемъ простаго сложенія, получить очень крупную сумму, немного болѣе 3,000 футовъ.
— Боже милостивый! да они, кажется, принимаютъ меня за идіота! вскричалъ Долли, дико смотря вокругъ себя. (А это скверное чувство — знать, что на васъ смотрятъ, какъ на дурака, многочисленные родственники, обитающіе на всемъ разстояніи отъ Южнаго Девоншейра до Эбердина!).
Эти родственники, очевидно, думали, что каждый, кто женится на прекрасной Анастасіи, долженъ быть слабоумнымъ, и, слѣдовательно, легкой добычей. Что-то подобное уже вертѣлось въ умѣ Долли, когда онъ сидѣлъ, запустивъ пальцы въ волосы и угрюмо посвистывая.
— Вы, конечно, пошлете деньги, сказалъ я, улыбаясь и принимая на себя шутливый видъ, чтобъ онъ не вообразилъ, что я говорю серьёзно. — Въ прекрасное дѣльце вы впутались, мой милѣйшій.
Онъ сердито вскочилъ съ мѣста; его маленькіе члены какъ бы распрямились отъ гнѣва, а миніатюрная физіономія приняла почти звѣрское выраженіе; онъ скомкалъ всѣ письма, сказавъ: «я покончу съ этимъ; Анастасія будетъ отвѣчать имъ, она будетъ отвѣчать, клянусь Юпитеромъ».
Блумсберійская красавица обладала особымъ способомъ обращенія съ бѣдными родственниками: она предоставляла имъ выпутываться изъ затрудненій, какъ они знаютъ. Она была не такая женщина, которую можно поддѣть. Мистеръ Икль составлялъ ея собственность, и никто не долженъ былъ трогать его деньги, пока она могла ихъ тратить.
Единственное письмо, которое она удостоила отвѣтомъ, было письмо милаго старца Боба: пинокъ, который она письменно отпустила этому достойному юношѣ, заставилъ его оставить привычку браться за перо на будущее время.
Другія посланія пригодились развести огонь. Передъ желѣзной кассой, стояла прекрасная Анастасія, и мѣшая ее кочергой, говорила съ негодованіемъ: «что за безстыдство!» Когда наконецъ бѣдная змѣя была обращена въ тлѣющую груду пепла, она прибавила: «подобной наглой попытки грабежа я никогда еще не видала! Послѣ этого они снимутъ съ меня платье!»