Она и не посягала никогда.
Даже помогала ему в меру своих возможностей.
Но эта бандероль кое-что изменит.
К бандероли он приложил записку, в которой сообщал, что точно такие же кассеты отослал сегодня почтой в редакцию одной влиятельной газеты и на домашний адрес ее покровителя, хотя ничего никому не послал.
И все.
Просчитал, что сама она ни в газету, ни к покровителю домой не сунется: там ее не поймут.
А вот самому покровителю наверняка по силам уладить все это. Раз послано почтой в пятницу, значит, придет по адресам не раньше понедельника.
Можно еще перехватить. Но надо самой сообщить ему об этом, и немедленно. Пусть сердится. Пусть даже ударит. Зато потом оценит, что она спасала в первую очередь его репутацию. А там уж они разберутся, откуда это взялось и кому это надо.
Вот так, по его предположениям, она должна была подумать и, плюнув на запрет, очертя голову помчаться немедленно за город, в запретную для нее охотничью зону, через все посты.
Лишь бы гаишники не спасовали перед ее напором.
Этих «лишь бы» и «но» было много и могло прибавиться еще.
Хотя он, вроде бы, просчитал все до мелочей.
В субботу, в одиннадцать, когда она должна была в своем офисе пить первый чай, он послал ей с нанятым на вокзале пацаном обе видеокассеты и записку.
Проследил, как тот подошел к охраннику и показал бандероль и конверт.
Охранник осторожно взял бандероль, но поскольку кассеты были упакованы в прозрачный полиэтилен и были очень хорошо видны, тут же успокоился, повертел бандероль в разные стороны, взял конверт, где детским почерком с ошибками было написано «Лично в руки президенту фирмы компра, имеет государственную важность», дал щелчка пацану и, сунув все это себе в карман, продолжил патрулирование у входа.
Пацан, очевидно, посчитав, что ему мало заплатили, стал вымогать деньги еще и у охранника. Но тот, взяв его за шиворот, дал такого пинка, что шкет, шлепнувшись метра через три на асфальт, вскочил и стремительно скрылся.
Все.
Теперь на точку – и ждать.
Ждать, когда охранник сменится и, натешившись изучением конверта и кассет, передаст все это наверх. Побоится умолчать. При всей видимой простоте, бандероль явно содержала важную информацию, а люди кругом работали серьезные.
А когда все это попадет к ней, должен сработать простой логический механизм. Наверняка сработает.
Но что бы там ни происходило и сколько бы ни длилось, он уже готовил то, что должно было подытожить его недельную работу.
Едва охранник взял кассеты и конверт, он стер грим, отклеил усы и поехал из города к той загородной трассе, по которой вчера вечером укатил покровитель и где и она неминуемо должна быть.