Словно под гипнозом Труха тронула машину с места.
Благополучно проехав мимо поста, они еще некоторое время катились по улице.
– Сейчас сразу за светофором будет дом, – вглядываясь вперед, заговорил Колган. – Въедешь во двор…
Труха послушно повернула направо. Они выкатились на зажатую со всех сторон домами площадку.
– Езжай прямо! – скомандовал он.
Слева потянулись ряды машин. Потом проплыли мусорные баки и трансформаторная будка.
– Здесь осторожнее, – заволновался Колган. – Переключись на ближний свет, а то нас далеко видно.
Раздался щелчок переключателя, и чернота броском приблизилась к машине.
С двух сторон покрытой льдом дорожки потянулись уложенные в штабеля бетонные плиты, между которыми торчали ветки мелких деревьев и кусты. По корпусу машины зловеще зашуршали сухие стебли лебеды и полыни.
– Я даже не знала, что в Москве есть такие места, – Труха поежилась.
– Москва – это страна в стране, – довольный произведенным на нее эффектом, стал рассуждать Колган. – Здесь все есть, в том числе и такие забытые богом места.
– Где мы? – вглядываясь в темноту, спросила она.
В этот момент он увидел чернеющую на фоне снега крышку люка канализационного коллектора. Это место ему было знакомо давно. Еще в свою лейтенантскую бытность Колган нанимал за бутылку сомнительной водки бомжей, чтобы извлекли отсюда труп женщины. Потом в этом колодце обнаружили останки мужчины… В обоих случаях личность погибших и от чего они умерли установить не удалось. Тепло и крысы сделали свое дело.
– Тормози, – скомандовал он, когда крышка прошла между колесами и по всем подсчетам осталась сзади машины.
Труха сильнее, чем надо, надавила на тормоз. Колган снова повис на ремне безопасности и улыбнулся:
– Шумахер!
– Дальше что? – едва слышно спросила она.
– Выходим! – Колган открыл дверцу и поставил ногу на дорогу.
Труха сидела, вцепившись в руль, и глядела прямо перед собой диковатым взглядом.
– Лариса, – ласково позвал Колган, – хочешь ты этого или нет, но мне понадобится твоя помощь.
Колган мог спокойно справиться сам. Но нужно было, чтобы Труха на собственной шкуре прочувствовала себя в роли соучастницы преступления. Это воспоминание должно въесться в каждую клетку ее организма.
Однако Труха никак не отреагировала, и он вышел. Обойдя машину с другой стороны, открыл дверцу. Труха развернулась на сиденье. Колган подал руку. Она вышла.
Колган подошел к багажнику и поднял крышку. В нос ударил запах парной крови и живого тепла, которое еще отдавало тело.
– И-ии! – пропищала Труха и повалилась на подкосившихся ногах.
Колган успел подхватить ее и тряхнул: