Вот я! Направо пойду
или налево,
ночью в саду
всё на виду.
Где моя Ева?
Тихо лежат в тихой траве
головы яблок…
Может, левей? Может, правей?
Яблока зяблик
спрыгнет в ладонь —
ну-ка согрей!
Что за напевы?
Песню другую учи скорей:
«Где моя Ева?»
Тучи гремят, тучам смешно:
землю замесят;
неба пузырь – темной мошной,
щелкает месяц.
Тело горит, мысли горят,
жарит до дрожи.
Вот я – опять! Вот я – подряд!
Что же ты, Боже!
Речка, как змей, вспыхнет в ночи:
слепну от гнева.
Лучше вообще —
Вот я! —
молчи,
где моя Ева.
Возвращаюсь в наш сад
ниоткуда, не важно откуда,
где смородинкой души висят
в ожидании чуда.
Пахнет мокрою тряпкой в сенях:
август влажен и домик наш влажен.
Народившихся бесенят
хор – покамест – неслажен.
Скинет яблоня плод,
розовеющий нежно,
как девичий живот.
Вот он, знак, он, конечно!
Подберу, приминая траву
у щербатой калитки:
мы же здесь, мы вчера, наяву…
Ева! Даже улитки
в этой влажной зеленой тени,
как на грех, все по парам…
Если хочешь, слова измени,
если хочешь, пейзаж измени,
если хочешь, меня измени
за себя.
Нежным даром
ляжет яблоко-паданец в пясть,
но ожжет лабиринт червоточин.
Нет, не ты нашалила – упасть,
пляшет змей,
в безупречности точен.
Дорогу меняют, дорогу.
Отвалов вздымают гряду.
Но как же теперь я —
не к Богу —
ну как я домой попаду?
Из леса, где звонкие ели,
с лугов, где гудение пчел,
домой возвращаться умели —
что нынче тропы не нашел?
Была она еле заметна,
отчаянно просто тесна,
змеиной повадкой кометы
ее пролагала весна.
Дорожкой пошире – грунтовой —
решили ее заменить.
Сюжет подверстали готовый,
продернули вывода нить:
чем шире – двоим одиноче,
друзья наползут по пути…
Тропинки волшебные ночью
всегда мы умели найти,
ужели в попутчиках дело,
не то – в ширине колеи?
Тебе, может быть, надоело
в саду наши ночи слоить?
Дорогу меняют широ́ко,
и взгляд убегает, как тварь.
Куда же мне, Ева?
Дорога —
не Библия. Только букварь.
Ты строил ее, дорогу,
чтоб было мне проще уйти.
Не надо, ей-богу, к Богу —
да с Богом ли на пути?
Ты сам…
Ладно, я сама-то…
Мы оба: Цезарь и Брут.
Не взяли уже в солдаты,
в певцы еще не берут,
наскучил тебе наш садик,
кипливые будней щи,
и даже наивный цадик —
Не там, – объяснит, – ищи.
