— Не совсем так, — ответил Макуэртер. — Мне надо было все обдумать.
— Тогда как же вы могли сказать то, что сказали? Макуэртер чувствовал досаду всякий раз, когда приходилось объяснять очевидный ход своих мыслей.
— Я именно это имел в виду: что собираюсь спасти вас от виселицы.
Кровь прилила к щекам Одри.
— А если бы это сделала я, что тогда?
— Это ничего бы не изменило.
— Значит, вы допустили, что это сделала я?
— Я не думал об этом. Мне хотелось верить, что вы невиновны, но это не повлияло бы на мои действия.
— И потом вы вспомнили о человеке, который поднимался по веревке?
Макуэртер немного помолчал. Затем, откашлявшись, произнес:
— Видите ли, вообще-то я не видел, как человек поднимался по веревке. Дело в том, что я не мог этого видеть, потому что был на Лысой Голове в воскресенье вечером, а не в понедельник. Я подумал, что это могло произойти, вспомнив о костюме из химчистки, и мои догадки подтвердились, когда я нашел мокрую веревку на чердаке.
Одри побледнела и недоверчиво промолвила:
— Так ваш рассказ был от начала до конца чистым вымыслом?
— Понимаете, мои умозаключения вряд ли могли заинтересовать полицию, поэтому мне пришлось сказать, что я все это видел.
— Но… возможно, вам пришлось бы поклясться в этом на суде?
— Ну и что?
— И вы бы поклялись?
— Да.
— И это вы! — воскликнула Одри. — Вы, человек, который потерял работу и дошел до того, что решил броситься с обрыва, и все потому, что не мог согласиться с не правдой?
— Я высоко ценю правду, но для себя я открыл, что есть вещи, которые больше значат.
— Например?
— Вы, — просто ответил Макуэртер.
Одри опустила глаза. Макуэртер смущенно кашлянул.
— Вы не должны чувствовать себя чем-то обязанной мне. Ничего подобного. Завтра меня здесь уже не будет, и вы никогда больше обо мне не услышите. У полиции есть признание Стрэнджа, и им не нужны мои показания. Да и потом, я слышал, что он очень плох и, возможно, не доживет до суда.
— Так было бы лучше, — заметила Одри.
— Вы любили его когда-то?
— Того человека, каким он мне казался.
— Наверное, у всех нас так, — кивнул Макуэртер и добавил:
— Все кончилось хорошо. Суперинтендент Баттл сумел воспользоваться моим рассказом, и у Стрэнджа не выдержали нервы.
Одри перебила его.
— Действительно, суперинтендент использовал ваш рассказ, но не думаю, что он ему поверил.
— Почему вы так считаете?
— В разговоре со мной он сказал: как удачно, что вы все разглядели при свете луны, а потом добавил что-то о том, что в тот вечер шел дождь.
Макуэртер опешил.
— Верно. Боюсь, что в понедельник я вообще ничего бы не увидел.