Уильямс доложил:
— Ничего интересного ни на промокашке, ни в корзине для мусора.
— Вы правы, — согласился Баттл, — здесь закончим. Они прошли дальше.
В спальне Томаса Ройда было не прибрано, кругом в беспорядке валялась одежда. На столе — трубки и пепел. Кучка пепла была и возле кровати, на которой лежал раскрытый томик Киплинга «Ким».
— Привык, что за ним убирают туземцы, — проворчал Баттл. — Любит читать классиков. Консервативный тип.
Комната Мэри Олдин была небольшой, но уютной. Баттл окинул взглядом полки: тут были книги о путешествиях, лежали старомодные серебряные гребни. Обои и мебель здесь были более современные, чем в других комнатах.
— Эта не так старомодна, — сказал Баттл. — И фотографий нет. Она не живет прошлым.
Далее шли три или четыре пустых комнаты и две ванных. В них убирались и держали наготове для возможных гостей.
Следующими по коридору были две большие комнаты, принадлежавшие леди Трессилиан. За ними, если спуститься на три ступеньки вниз, — две комнаты с ванной, которые занимала чета Стрэнджей.
Баттл не стал тратить время на осмотр комнаты Невила. Он взглянул через открытое окно вниз на отвесные скалы, о которые бились волны Окно выходило на запад, в сторону Лысой Головы. Там, где утес выступал над морем, вода ревела и пенилась.
— Солнце бывает только после полудня, — пробормотал Баттл. — А утром здесь довольно мрачно. При низком приливе даже водорослями пахнет. И этот утес в форме черепа такой угрюмый. Не удивительно, что он притягивает самоубийц.
Через дверь, которая утром была заперта, он прошел в соседнюю комнату. Здесь все было в совершеннейшем беспорядке. Везде разбросана одежда: тончайшее нижнее белье, чулки, вывернутые наизнанку снятые в спешке джемперы, на спинке стула висело модное летнее платье. Баттл заглянул в шкаф: множество мехов, вечерних нарядов, шорт, костюмов для игры в гольф, домашней одежды.
Закрыв дверки, Баттл почти с благоговением заметил:
— Дорогие удовольствия. Мужу она обходится в копеечку.
— Может быть, поэтому… — нерешительно предположил Лич, но не договорил.
— Ему нужны были эти сто или пятьдесят тысяч фунтов? — докончил за него Баттл. — Может быть. Посмотрим, что он сам нам скажет.
Они спустились в библиотеку. Уильямса отправили сказать слугам, что они могут приступить к своим обязанностям. Членам семьи было разрешено пройти в свои комнаты. Им сообщили также, что инспектор Лич хотел бы побеседовать с каждым в отдельности, начав с мистера Невила Стрэнджа.
Когда Уильямс вышел, Баттл и Лич уселись за массивным викторианским столом. В углу комнаты расположился молодой полицейский, держа наготове бумагу и карандаш.