За ужином он шутил со мной, играл с детьми, а я места себе не находила. Он выпил чашку чая с лимоном и, очевидно, заметив мое беспокойство, приобнял меня и прошептал ласково:
– Ну, что ты? Не переживай, все будет хорошо. Пойду спать, а то завтра вставать рано.
И, попросив не пускать к нему детей, ушел наверх.
«Хорошо – то хорошо, а вот ходит по собственному дому с пистолетом. Значит, не совсем хорошо», – подумала я, когда он поднимался к себе.
Если бы я только знала, что вижу его живым в последний раз! Хотя… что я могла бы сделать? Наверное, ничего…
О том, что с общака снимают четырнадцать лимонов зелеными, я узнал случайно, и сразу понял, что это мой единственный и последний шанс.
Две ходки в тридцать с копейками – вроде и не больно много, но и не дали они мне ничего, кроме туберкулеза. Воры держали за шестерку, дела серьезного не давали, все по мелочам. Звериным нюхом я чуял: что – то ищут они у меня за плечами, ксивы ушли на крытые, где я тянул срока. Если узнают, что я по камерам выбивал, для оперов признанки – удавят, как шелудивого котенка.
А тут вдруг такие деньги.
Взял я в дело одного бойца, еще не вхожего в блатной мир, дал ему два пистолета «ТТ», сказал, что берем хату – дело, мол, чистое, дом богатый, хозяин валенок. Напарник нужен мне был только для прикрытия от собак. Заплатил ментам на посту ГАИ, чтобы под любым предлогом задержали машины курьеров ровно на пятнадцать минут.
Ночь не спал, а утром выехал пораньше. Напарника высадил заранее, чтобы он незаметно прокрался к забору. Сам подъехал на машине к воротам и посигналил.
Во дворе залаяли два цепных пса. В окне появилось удивленное лицо хозяина. Он меня знал, я бывал у него много раз. Знал я и жену, и детей, и расположение квартир в доме – помогал в свое время строиться, даже мебель привозил заказную и вместе с ним растаскивал ее по комнатам.
Он внимательно смотрел в окно со второго этажа.
Я вышел из машины – пусть видит, что я один.
Вынул из грудного кармана куртки вчетверо сложенный листок бумаги и помахал ему, улыбаясь.
Он еще покрутил своей башкой по сторонам и решив, очевидно, что в этой бумажке я привез что-то важное, через несколько минут открыл дверь дома и пошел к калитке. Псы, здоровые, как телята, весело запрыгали вокруг него. Дверь в дом он не захлопнул, псов не пристегнул; открыл калитку и впустил меня, отогнав недалеко собак. Правую руку он держал в кармане халата, наверняка там у него был пистолет.
– Ну? – спросил он, пристально глядя мне в глаза, и протянул левую руку за бумажкой, которую я держал в правой.