Однажды утром Хэп вышел на кухню, чтобы налить стакан воды, и вдруг остановился без всякой причины. Он просто почувствовал какую-то перемену — перепад давления, возможно, или необычную тишину. Было рано, и Хэп даже не успел еще окончательно проснуться. Взглянув сонными глазами на лужайку, он подумал, что видит огромную кучу сена и листьев. Из любопытства он сунул ноги в ботинки и вышел из дома. Рядом с конем Торопыгой, который умер ночью, сидел дед и плакал. Конь успел остыть.
— А ведь нам всем казалось, что он протянет вечность.
Доктор Стюарт, видевший десятки смертей, сообщавший тяжелую новость вдовам и детям, сейчас вдруг плакал из-за коня, чересчур задержавшегося на этом свете, тем более что с самого начала не хотел брать его к себе.
— Теперь Стелла успокоится, а то она вбила себе в голову, что я усядусь на него верхом и сломаю себе шею.
Хэп опустился на землю рядом с дедом. Лужайка была сырой от росы, но Хэп не обращал на это внимания. Его дедушка, самый сильный из всех, кого он знал, не скрывал своих слез.
— Нам придется нанять Мэтта Эйвери, чтобы он приехал на своем бульдозере и похоронил Торопыгу прямо здесь. Для этого коня не существовало понятий «рано» или «поздно», для него существовала только вечность.
Доктор Стюарт покивал. Его внук был умный, хороший мальчик; по крайней мере, об этом можно было не волноваться. Если на то пошло, он понимал его гораздо лучше, чем собственного сына, Дэвида. Наверное, он сам виноват: много работал, был молод, эгоистичен. Доктор похлопал по холодному крупу Торопыги и вспомнил, что мальчишкой где-то читал, будто первооткрыватели холодного Запада иногда при крайних обстоятельствах забивали своих лошадей и забирались внутрь туши, чтобы не замерзнуть ночью. Доктор просидел рядом со своим конем четыре часа, но все равно пропустил момент смерти. Теперь он полагал, что конь просто выдохнул в конце и у него, как у человека, отлетела душа. Так, может быть, Торопыга все еще здесь, на лужайке, среди травы и стогов сена? Или он в воздухе, которым они теперь дышат?
В тот же день, только попозже, доктор с внуком отправились в муниципалитет. Там был собран совет, с тем чтобы обсудить дар Илая Хатауэя городу, а доктора попросили присутствовать в качестве свидетеля завещания. Явившись к назначенному часу, Хэп уселся в коридоре и развернул газету «Юнити трибьюн», а его дед и Стелла вместе с членами городского совета прошли в конференц-зал. Там были миссис Гибсон, Гарри Стронг, владелец рынка, и Натан Эллиот, президент банка. Хэп был не прочь подождать. Он любил знакомиться с полицейскими отчетами, с которых всегда начинал. На Готорн-стрит вскрыли машину. Спаниель по кличке Мици искусал соседей и почтальона. Джимми Эллиота застукали на месте преступления — он швырял камни в чайную, так что ему впаяли дополнительные десять часов общественных работ.