— Разумеется, я не захотела держать ее дальше под своей крышей. Никто не может сказать, что я потворствую разврату.
— И что же с ней сталось? — повторила Вера совсем тихо.
— На ее совести уже был один грех, — сказала мисс Брент. — Но мало этого: когда все от нее отвернулись, она совершила грех еще более тяжкий — наложила на себя руки.
— Покончила жизнь самоубийством? — в ужасе прошептала Вера.
— Да, она утопилась.
Вера содрогнулась. Посмотрела на бестрепетный профиль мисс Брент и спросила:
— Что вы почувствовали, когда узнали о ее самоубийстве? Не жалели, что выгнали ее? Не винили себя?
— Себя? — взвилась Эмили Брент. — Мне решительно не в чем упрекнуть себя.
— А если ее вынудила к этому ваша жестокость? — спросила Вера.
— Ее собственное бесстыдство, ее грех, — вот что подвигло ее на самоубийство. Если бы она вела себя как приличная девушка, ничего подобного не произошло бы.
Она повернулась к Вере. В глазах ее не было и следа раскаяния: они жестко смотрели на Веру с сознанием своей правоты. Эмили Брент восседала на вершине Негритянского острова, закованная в броню собственной добродетели. Тщедушная старая дева больше не казалась Вере смешной. Она показалась ей страшной.
Доктор Армстронг вышел из столовой на площадку. Справа от него сидел в кресле судья — он безмятежно смотрел на море. Слева расположились Блор и Ломбард — они молча курили Как и прежде, доктор заколебался. Окинул оценивающим взглядом судью Уоргрейва Ему нужно было с кем-нибудь посоветоваться. Он высоко ценил острую логику судьи, и все же его обуревали сомнения. Конечно, мистер Уоргрейв человек умный, но он уже стар В такой переделке скорее нужен человек действия И он сделал выбор.
— Ломбард, можно вас на минутку?
Филипп вскочил.
— Конечно.
Они спустились на берег.
Когда они отошли подальше, Армстронг сказал:
— Мне нужна ваша консультация.
Ломбард вскинул брови.
— Но я ничего не смыслю в медицине.
— Вы меня неправильно поняли, я хочу посоветоваться о нашем положении.
— Это другое дело.
— Скажите откровенно, что вы обо всем этом думаете? — спросил Армстронг.
Ломбард с минуту подумал.
— Тут есть над чем поломать голову, — сказал он.
— Как вы объясните смерть миссис Роджерс? Вы согласны с Блором?
Филипп выпустил в воздух кольцо дыма.
— Я вполне мог бы с ним согласиться, — сказал он, — если бы этот случай можно было рассматривать отдельно.
— Вот именно, — облегченно вздохнул Армстронг: он убедился, что Филипп Ломбард далеко не глуп.
А Филипп продолжал:
— То есть если исходить из того, что мистер и миссис Роджерс в свое время безнаказанно совершили убийство и вышли сухими из воды. Они вполне могли так поступить. Что именно они сделали, как вы думаете? Отравили старушку?