Она влетела в машину и хотела сказать, куда ехать, но, увидев меня, оцепенела. А я, обняв обеими руками руль, счастливо улыбался и наблюдал, как с ее мокрых волос стекала вода, которая капельками застывала в разных местах ее неповторимого лица. Еще секунда-другая и эти, облепившие все ее лицо, капли, я, словно утомленный жаждой, стал бы жадно слизывать и глотать. Но Она вовремя вытерла их платком, а потом, удобно расположившись на сиденье, ласково и игриво взглянула на меня. Мне ничего не оставалось, как набраться смелости и сказать: «У меня тут зародилась идея, ты не желаешь к ней присоединиться?» – «Желаю», – не раздумывая, ответила Она.
Так в тот вечер я оказался с ней наедине в загородном домике, где горел камин, потрескивая дровами, и где не было никакого света, кроме того, что излучал каминный огонь.
Родион в очередной раз замолчал, погрузившись целиком в воспоминания о том памятном для него вечере, переживая, очевидно, те же чувства, какие он испытывал тогда.
Меня несколько смущала его история, так как в ней было много сугубо личного, не для постороннего уха. И поэтому я подумал о том, что, скорее всего, он рассказывает ее больше самому себе, чем мне. Казалось, что порой он просто-напросто забывает о моем присутствии рядом с ним.
Прохожие в недоумении бросали на меня взгляды. О чем они думали, догадаться было несложно. Сидеть рядом с «прокаженным», да еще слушать его, вмещалось в голове не у каждого. Но я не обращал внимания на этих людей, – рядом со мной сидел мой однокашник, и кто и что думал, мне было безразлично.
– А что потом? – спросил я, желая услышать продолжение его истории.
– Потом были сумасшедшие дни, – продолжил он. – Я находился в эйфории, а, Она, одурманенная счастьем, при каждом удобном случае бегала ко мне домой и отдавалась мне, потеряв всякий страх оказаться уличенной своим мужем-гиеной в неверности к нему.
Как-то он, эта сущая тварь, был неделю в отъезде и все это время мы безвылазно обитали в моей квартире и предавались любовным утехам, которые доводили нас до умопомрачения.
Ох, каким Она была творением!
Родион с регулярным постоянством открывал свою пачку сигарет, словно забывая, что она пуста.
– Может, все же взять тебе сигареты? – предложил я.
– Зачем, – сказал он, – я возьму у ребят.
Родион встал и, прихрамывая, подошел к соседней скамейке, где сидели два молодых человека. Взяв у одного из них сигарету, он с удовольствием закурил.
– Ты давно куришь? – поинтересовался я.
– Мы же еще в школе баловались, забыл? – ответил он, пуская дым.
– Да, но я дальше баловства не пошел.