– Правильно сделал.
– Что дальше произошло? – спросил я, напоминая ему о его повествовании.
– После возвращения ее гиены домой, – щурясь от дыма, продолжил он, – Она, не желая его видеть, под предлогом, что заболела ее мать, уехала к ней.
Я между тем восстанавливал свои запущенные дела, и мы только созванивались. Она звонила мне по поводу и без повода по нескольку раз за день, и всякий раз заканчивала разговор с признаниями мне в любви.
Я стал понимать, что к мужу Она уже не вернется, а придет ко мне, чтобы навсегда остаться со мной. Всем своим существом Она хотела принадлежать только мне. Терпеть своего мужа Она больше не могла, причем, такого. Ведь Она вышла замуж за него не по своей воле. Вернее, по своей воле, но против своего сердца. На этот ее шаг вынудило одно обстоятельство.
– Какое? – спросил я.
Родион покачал головой:
– Ее отец взял взаймы у этой паршивой твари на какое-то дело большую сумму денег. Дело это прогорело, и вернуть долг он был в не состоянии. И тут, эта гиена, положивший с давних пор на его дочь глаз, предложил ему сделку: вместо денег он отдает свою дочь за него замуж. Отец был против такого обмена, а точнее будет сказано, покупки, но Она же, понимая, чем его отказ может для него закончиться, согласилась. Однако ее самопожертвование не помогло отцу, так как вскоре после ее замужества он умер. И как я понял, от переживаний. По всей видимости, он не смог себе простить, что по его милости его родная дочь попала в руки негодяя. Кстати, как потом выяснилось, дело отца прогорело из-за того, что к этому приложил руку не кто иной, как эта мразь. И как я думаю, перед своей смертью ее отец уже знал об этом.
– Все было подстроено, – сказал я.
– Именно, – Родион задумался. – К чему я все это рассказывал?
– Ты начал с того, что Она хотела принадлежать только тебе, – напомнил я Родиону.
– Да-да. Полюбив меня, – продолжил он, – Она не хотела мириться со своим положением, и ее стремление быть со мной я прекрасно понимал.
Что касается меня, то поначалу в мои планы не входило связывать себя на всю жизнь с одной единственной женщиной. После моей, прямо скажем, неспокойной жизни, вот так сразу, подчиниться другой жизни, я был не готов.
Когда я еще мечтал уложить ее к себе в постель, мне тогда и в голову не приходило, что, добившись своего, я продолжу с ней отношение. Как правило, переспав с женщиной, она становилась неинтересна мне потом – меня тянуло на новые «подвиги», но в случае с ней все было иначе.
Дав с ней волю своей плоти, я, тем не менее, не мог насытиться ее телом, и Она продолжала меня будоражить им. Причем, к моей физической притягательности к ней добавилась еще и новая тяга, духовная, ибо Она была хороша не только телом, но и сердцем.