Я проснулся от звонка в дверь. Не посмотрев в «глазок», я, как последний болван, открыл дверь. На мою беду, на пороге стояла Она. Повиснув на моей шее, Она по-щенячьи уткнула лицо в мою грудь. Я почувствовал ее благоухающий запах и холодок, который Она занесла с собой с улицы – тот холодок, что выделял необыкновенное тепло. Тот холодок, который подействовал на меня как лучшее средство от моего перепоя.
И тут, словно удар молнии меня поразил: я вспомнил, что нахожусь в квартире не один, и от этого в моих висках нестерпимо застучало.
Обнимая ее, я повернулся с ней так, чтобы Она встала спиной к моей с распахнутой дверью спальне. Она целовала меня, что-то говорила, а я стоял подобно олуху и ее не слышал. И вдруг Она застыла в своем устремленном взгляде в зеркало, которое висело в прихожей. Туда заглянул и я, а там отражение спальни с полуголой проституткой на кровати – та сцена, от которой я хотел ее избавить.
Когда Она перевела на меня взгляд я, испытывая к себе мстительное злорадное чувство, готов был раствориться в кислоте. Она смотрела на меня, а я читал в ее глазах обиду, сожаление, отчаяние и осуждение. А потом все это стерлось ее слезами.
Не выронив ни слова, Она убежала. Мне бы броситься за ней, а я остался на месте, ощущая себя последним кретином рода человеческого.
Так мы расстались. Потом, правда, я искал ее, но мои поиски не увенчались успехом. Она будто сквозь землю провалилась.
А встретил я ее случайно, когда был уже калекой и уродом, который пытался еще как-то жить и что-то делать.
Я шел по улице, где порывистый ветер, гоняя пыль, торопил людей домой. Я же шел не спеша, и ветер был не в силах заставить меня ускорить шаг. Он не ведал того, что торопиться мне было некуда, да и быстро шевелить ногами я не мог, как это легко делали другие.
Словно не желая сдаваться, ветер стал хлестать по моему лицу крупинками песка вперемешку с мелким мусором, будто заставить меня поспешить – это его принципиальная задача.
Я заметил ее сразу, как только Она появилась среди сгорбившихся и мыкающихся туда-сюда людей. Она шла своей обычной походкой навстречу ко мне и, в отличие от других, держала как всегда спину прямо, а голову высоко.
Меня охватила всеобъемлющая радость, но через мгновение, вспомнив о своем уродстве, стыд охватил меня. И то, что не удалось ветру, удалось ему – я сделал над собой титаническое усилие и ускорил шаг, чтобы скрыться от нее за ближайшим углом.
Сделав несколько быстрых шагов, я понял, что не в моей власти уйти и не взглянуть на нее с близкого расстояния. Вновь зашагав неторопливо, я опустил голову и исподлобья стал наблюдать за ней.