И все же я был в смятении и не знал, как с ней быть. Еще эта моя дурацкая мысль, которая заключалась в том, что Она уже принадлежала другому, да еще такому ублюдку. Этот факт шел в разрез моим убеждениям и камнем лежал на моем сердце. Я-то хотел быть у нее единственным. Мое осознание того, что к ней прикасался кто-то еще, меня выводило из себя. Глупо, но таковы были издержки моей ненормальной натуры. Словом, в моей голове творился сумбур, и первые дни, после того, как Она уехала к матери, я никак не мог определиться.
Честно признаться, думая тогда о ней, я с каждым новым днем склонялся к тому, чтобы остаться с ней навсегда, на всю оставшуюся жизнь. В разлуке с ней ее образ ежечасно преследовал мое воображение. Перед моим мысленным взором представали то ее по-детски хитрый взгляд исподлобья, то ее обезоруживающая улыбка, то ее глаза с искоркой тепла, то ее тонкие плечи, которыми Она, порой, пожимала от чувства неловкости. Эти и еще многие другие запавшие в моей памяти живые штрихи, которые дополняли ее основной портрет, чудотворно вселялись в мою душу и вызывали в ней настоящий праздник. Ее не было рядом со мной, но я не чувствовал этого, ибо Она жила внутри меня и оттуда никуда не уходила. Поэтому все шло к тому, что я забрал бы ее к себе и уже никогда бы от себя не отпустил. – Родион в скорби закрыл лицо руками. – Если бы… Если бы не моя глупая и нелепая выходка, то может быть, все повернулось бы иначе.
Как я уже говорил, мои дела были запущены, и мне пришлось включиться в работу, которая требовала от меня огромной самоотдачи. На карту были поставлены приличные деньги, и поэтому расслабляться я не имел права. Мой бизнес требовал постоянного контроля, а иначе бы я мог быстро все потерять. К тому же посыпались одна за другой неприятности: поначалу – налоговая, потом прокуратура, потом еще этот кризис чертов… Но в отличие от большинства, для меня все закончилось благополучно и мы с партнерами по бизнесу на радостях решили это дело отметить: мы поехали в кабак, где хорошенько гульнули. После кабака мы продолжили празднества в баре, но уже не одни, а в кругу нескольких проституток, что там ошивались.
Разошлись мы только под утро. За мной увязалась одна из девчонок, что были с нами, и мы с ней поехали ко мне домой. Какого черта я взял ее с собой, не понимаю! Меня надо было четвертовать тогда на хрен! Ведь я даже не притронулся к ней, потому что не помышлял, да и пьян был до безобразия, впрочем, и она тоже. Мы как пришли, так сразу и рухнули на кровать, как подкошенные.