Сильвер посмотрел на наш ордер через приоткрытую дверь, изучил его сверху донизу и лишь потом позволил нам войти внутрь.
— Что стряслось с Генри? — спросил он. — О нет. Только не говорите, что именно он слетел со скалы? Генри — убийца?
Квартира Уоллиса находилась на первом этаже, в задней части дома.
Мы включили свет, закрыли дверь перед мистером Сильвером и обыскали помещение. Это не заняло много времени.
Как основная масса бывших заключенных, Генри Уоллис не обзаводился большим количеством мебели и все свои пожитки держал в относительном порядке.
Конклин взял на себя спальню и ванную, а я занялась обыском маленькой гостиной и кухни. Время от времени мы перекрикивались: например, когда Конклин обнаружил килограммовый пакет с плотно упакованной марихуаной или когда я нашла книгу с татуировками, в которой были загнуты странички с изображением змей.
Но больше ничего не было.
Ни старых газетных вырезок, ни новых, ни святилища самому себе и никаких трофеев от убитых богачей. А что важнее всего — никаких змей.
— Ни одной рептилии, кроме вот этих, — показала я книгу Конклину.
— Взгляни вот на что, — сказал он.
Я последовала за напарником в спальню и оглядела его находку: ящик комода, заполненный женским нижним бельем большого размера.
— Если только у него не было крупной девушки, хотя я не вижу ее фотографий, косметики и прочих признаков присутствия, — продолжил Конклин, — то Генри Уоллис — трансвестит.
— Трансвестит, торгующий наркотиками. Хвала Саре Нидльман, что она его бросила. Давай закроем это прибежище наркомана.
— Я живу всего в нескольких кварталах отсюда, сказал Рич, когда мы запирали дверь и навешивали на нее висячий замок. — Зайдем ко мне выпить, заодно обговорим все.
— Спасибо за приглашение, но это был самый длинный день в моей жизни, Рич. Мне нужно домой. Раздеться. И улечься в кроватку.
Конклин рассмеялся:
— Это приказ, сержант?
Пока мы шли к моей машине, я смеялась вместе с ним, чувствуя себя немного глупо. Фрейд, возможно, повеселился бы здесь от души.
— Ладно, — сказала я, положив руку на дверцу и осторожно ступая на подножку. — Зайду, но только на один бокал.