Мое сердце было готово разорваться. Ему так больно. Мне хотелось стереть эту боль в его душе, хотелось увидеть, как его глаза светятся счастьем, как это было раньше.
- Она зовет меня. Требует, что бы я возвращался. - Стиснув зубы, Лео встал. - Я должен идти, - будто извиняясь, произнес он.
- Я понимаю, - только и ответила я.
На самом деле я ничего не понимала или не хотела понимать. Но другого выхода не было. Если ему нужно, так пусть уходит. Я уже не могла выносить его целомудренного присутствия. От этого было больно нам обоим.
- Я люблю тебя! - Он развернулся и вышел из комнаты.
"Я тоже люблю тебя"
И снова я осталась одна, в полной тишине, со своей обидой и болью. Хотелось плакать и кричать, хотелось просто умереть. Возможно, зря Серафим помог мне. Стоп! Неужели он действительно помог мне вернуться к жизни? Если да, то почему он так поступил? Что ему от меня нужно и какую цель он преследует? Неужели он вернул меня из простой добродетели? Сомневаюсь. Это не могло быть просто так.
Рассвет уже давил на меня, заставляя снова погрузиться в сон. И я приняла его, как спасение. Мне стало спокойно и хорошо. Я почувствовала чье-то присутствие рядом с собой, не в сознании, а физически. Это был Юлиан. Он вернулся и лег рядом, теснее прижавшись ко мне.
Я проснулась с жутким чувством голода, который редко доводится испытывать. Каждая клеточка тела вопила и требовала крови. По мышцам колючим током пробежала острая боль, от которой я выгнула спину, хватая ртом воздух. Было невыносимо больно! Чертов голод начинал пожирать своего хозяина, меняясь со мной местами и делая именно меня своей робой. Что бы я ни делала, что бы ни хотела, а голод превыше всего, и эта зависимость была унизительной.
Как только приступ прошел, я попыталась встать с кровати, но, запутавшись в простыне, который была укрыта, свалилась на пол. Меня била дрожь, и было очень холодно. Судорожно вынув ноги из капкана простыни, я завернулась в нее и подскочила к двери, но вылетев в коридор, уперлась в очередное препятствие. Жажда не позволяла ясно мыслить, рядом никого не было, чтобы помочь, и мне сложно было сконцентрироваться, чтобы позвать на помощь. Я просто стала барабанить кулаками в дверь, до тех пор, пока она не открылась. Ошеломленный охранник с опаской отскочил назад, вытаскивая из кобуры массивный пистолет:
- Стой! Не двигайся!
Увидев нацеленное на меня дуло, я замерла в нерешительности. Тело еще помнило, как серебряные пули разъедали его, причиняя жгучую боль. Мне совсем не хотелось испытать это снова.