Алан покачнулся и чуть не упал лицом на мои колени. Я подхватила его и оторвалась от запястья. Кровь тонкой струйкой текла по его руке, капая на белоснежную простыню. И увидев разодранную рану, мне стало стыдно за то, что так грубо с ним сейчас обошлась.
- Извини, я, кажется, снова переборщила.
Он расплылся в довольной улыбке, блеснув глазами, которые сейчас были налиты цветом и жадно блестели:
- Тебе не за что извиняться.
- Юлиан, я не помню, чтобы раньше чувствовала нечто подобное, - решила я объяснить свое поведение, взволнованная силой своей жажды. - Голод будто сорвался с цепи и ощущался, как что-то живое и голодное внутри меня.
- Ты слишком сильно была ранена, и тело требовало свое. Такое иногда случается, - ответил Юлиан.
Я снова повернулась к Алану - кровь уже перестала течь из разорванного запястья. Как бы пытаясь загладить свою вину, я нежно поцеловала свой укус, аккуратно слизывая остатки крови, пока рана еще не закрылась. Алан вздрогнул и тихонько застонал. Посмотрев на его лицо, я поняла, что ему это нравится.
Юлиан схватил меня за подбородок и притянул к себе, слизывая с меня кровь Алана, запуская язык мне в рот, облизывая его со всех сторон. Постепенно это переросло в поцелуй, глубокий, жадный и жаркий. Мне уже не было холодно, мне было горячо. Кровь согрела меня, а Юлиан своими прикосновениями голодных рук и губ распалял еще больше. Но неожиданно, он резко прервал поцелуй.
- Алан, выйди, - хриплым от желания голосом, произнес Юлиан.
Я уже умудрилась забыть, что Алан находился рядом с нами. Шатаясь и еле передвигая ноги, он молча вышел.
Как только за ним закрылась дверь, Юлиан снова впился в мои губы, продолжая жадно целовать. Он приподнял меня, развел колени и усадил на себя, а я запустила руки в его густую шевелюру. Простыня сползла и собралась на талии, позволяя Юлиану ласково гладить спину. Потом его руки опустились ниже, обхватили ягодицы и теснее прижали к нему. Между ног, под слоем одежды, я ощущала его набухшую плоть и чуть вздрогнула, когда моя чувствительная точка потерлась об этот бугорок...
Нет, нет, нет, нужно было скорей остановиться...
- Значит ли это, что я прощена, и ты больше не злишься на меня? - прошептала я Юлиану в губы.
- Не сейчас, Марго, - чуть слышно ответил но.
- Я должна знать это сейчас.
Только сейчас я поняла, что мы находились в его кабинете. Юлиан откинулся на спинку кожаного дивана, положив ладони мне на талию. В его глазах переливалась гладь воды, как при лунном свете. Они всегда так темнели, когда он злился, возбуждался или испытывал еще какие-либо другие сильные эмоции.