— Вот удивительное дело, — завёл по дороге разговор Соков, — ведь Александр Васильевич на переходах, чтобы увеличить скорость маршей, отсылал кашеваров на лошадях вперёд… С той же самой целью… А до такой простой вещи как кухня на колёсах не додумался.
Да уж. Батюшка Александр Васильевич был велик! Обо всём думал и заботился. Таких генералов в России было… Ну, приблизительно один экземпляр, если не считать погибшего молодым Вейсмана. Даже турки уважали Топал-пашу… А вот поляки – не очень. Мягко говоря…
Поляки… Я ведь мальчишкой хотел быть именно "поляком" – очарование Янека и Гуслика из "Четырёх танкистов и собаки"… Да ещё и капитан Клосс… А пан Володыевский…
А песня из "Ярославны-королевы Франции":
Гордые флаги плещутся на ветру,
Вольная Висла шлёт свой привет Днепру,
Чашу подымем, выпьем её до дна!
Братья-славяне, все мы – семья одна!
А вот нифигашеньки! Любовь, как выяснилось, совершенно не взаимная. Не любят поляки русских. Люто не любят.
Я раньше думал, что всё это на уровне правительств – не-а! Учился у меня один парень, Мариуш, сын кого-то из польского консульства. Прекрасный парень – умный, добросовестный, интеллигентный.
Зашла как-то речь… Я, как дурак, вещаю:
— Это ведь правительства могут враждовать, не может один народ не любить или презирать другой. Ведь русских в Польше, например, врагами не считали. Правда, Мариуш?
— Нет, — отвечает мне парень. — Не любят в Польше русских. И никогда не любили.
Честно, блин! И, правда. Как выяснилось.
Хотя пока на этот счёт думать рано – есть дела поактуальнее. Я ещё здесь никто и звать меня никак, чтобы о геополитике беспокоиться.
— Сергей Васильевич!
— Да-да?
— Я хотел бы научиться хоть в какой-то степени передвигаться верхом. Это возможно?
— А вы что, не умеете? — на лице моего хозяина отразилась смесь недоумения и лёгкого презрения.
— Увы, там, где я родился и жил, лошади практически не используются. Только запряжёнными в повозки.
— Господи! Вы продолжаете меня удивлять.
— Чем удивлять?
— В Америке нет кавалерии?
— В Америке пока вообще нет войн. Разве что отбитие набегов индейцев на наши поселения. Что происходит крайне редко. Мне, за два с лишним десятка лет жизни там, об этом приходилось только слышать.
— Так что, в Америке вообще нет армии? — глаза Сокова были готовы вылезти из орбит.
— Армия, конечно, есть, но она воюет с англичанами на восточном побережье континента, а у нас, на западном, она просто не нужна. С кем ей воевать? А то, что творилось на востоке, меня никогда особо не волновало. Я не ощущал себя американцем. Мои родители с младых ногтей внушали, что я русский. За что им особое спасибо.