— Я же говорил, что это случилось рядом с делянкой, — сказал Адамберг, задохнувшись от волнения.
Он сидел скрестив руки, судорожно вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в рукав куртки, и не замечал этого, жадно внимая словам сержанта.
— Короче, парень, не было там ни одной ветки на такой высоте, чтобы отправить тебя в аут. Тогда твой капитан попросил меня найти ночного сторожа. Единственный возможный свидетель, улавливаешь?
— Да. И ты его нашел? — Губы Адамберга онемели, он с трудом выговаривал слова.
Данглар подозвал официанта и заказал воду, кофе, пиво и круассаны.
— Это оказалось сложнее всего, так-то вот. Я сказал, что приболел, отвалил с работы и отправился добывать информацию в муниципальные службы. Можешь себе представить это удовольствие! Оказалось, делом заправляли из центра. Пришлось ехать в Монреаль, только там я смог выяснить название фирмы. Лалиберте бесновался по поводу моих бесконечных недомоганий. А твой капитан ярился по телефону. Я выяснил фамилию сторожа. Он находился на объекте в верховьях Утауэ. Я взял отгул, суперинтендант чуть не рехнулся от злости.
— И ты нашел сторожа? — спросил Адамберг, залпом выпив стакан воды.
— Не дрейфь, взял его за жопу прямо в пикапе. Разговорить мужика оказалось целым делом. Сначала он выпендривался и вешал мне лапшу на уши. Тогда я надавил — пригрозил ему тюрьмой, если не прекратит морочить мне голову. Мол, за отказ сотрудничать и сокрытие доказательств полагается срок. Дальше мне и рассказывать-то неловко. Адриен, может, сам закончишь?
— Сторож, Жан-Жиль Буавеню, — начал Данглар, — в воскресенье вечером видел внизу на тропе человека. Он вооружился биноклем ночного видения и стал караулить.
— Он следил за ним?
— Буавеню был уверен, что этот мужик — педик и явился на свидание с дружком, — объяснил Санкартье. — Сам знаешь, на тропе у них гнездо.
— Да. Сторож спрашивал меня, не из «этих» ли я.
— Ему было интересно, — продолжал Данглар, — вот он и прилип к ветровому стеклу. Буавеню — замечательный свидетель, очень внимательный. Он обрадовался, услышав, что кто-то идет, рассчитывая на бесплатный спектакль. Но все пошло не так, как он рассчитывал.
— Почему он так уверен, что речь идет именно о ночи на двадцать шестое октября?
— Потому что это было воскресенье и он злился на воскресного сторожа — тот не вышел на работу. Буавеню увидел, как первый мужчина — высокий, с седыми волосами — ударил второго палкой по голове. Второй, то есть вы, комиссар, рухнул на землю. Буавеню затаился. Высокий старик выглядел опасным человеком, и сторож не хотел вмешиваться в семейную ссору. Но смотреть продолжал.