— Отсюда и амнезия.
— Вы на это купились, так? А я нет, комиссар. Если адвокаты построят защиту на амнезии и помрачении рассудка, он получит на десять-пятнадцать лет меньше. Трюк простой, но он срабатывает. В амнезию я верю не больше, чем в вашего прекрасного принца, обернувшегося драконом. Идите, Адамберг, взгляните на него и убедитесь сами.
Бернар Ветийе, человек лет пятидесяти, длинный, худой, с опухшим лицом, полулежал на койке и почти не отреагировал на приход Адамберга. Все легавые одинаковы. Комиссар спросил, согласен ли он поговорить, и задержанный кивнул.
— Мне все равно нечего вам рассказать, — сказал он глухим голосом. — Башка пустая, все забыл.
— Знаю. А что было до того, как вы оказались на дороге?
— Да я знать не знаю, как туда попал. Не люблю ходить. Три километра, не ближний путь.
— Да, но что было до дороги? — настаивал Адамберг.
— Ну, я пил.
— Где?
— Сначала в кабаке.
— В каком?
— В «Бочонке», рядом с лавкой зеленщика. Не совсем уж я и безмозглый, правда?
— А потом?
— Ну, потом они меня выкинули, как обычно, деньги-то кончились. Я был такой теплый, что и спорить не стал, решил поискать нору и прилечь. Сейчас здорово холодно. Мой угол заняли какие-то парни с тремя собаками. Я пошел по улице и очутился в сквере, в каком-то желтом пластиковом кубе для детей. Все теплее, чем на улице. Смахивает на будку с маленькой дверцей. А на полу что-то вроде мха. Но он не настоящий, чтобы дети не поранились.
— Какой сквер?
— Да тот, где стоят столы для пинг-понга, поблизости от кабака. Я не люблю ходить.
— А потом? Ты был один?
— Еще был парень, который искал ту же самую будку. Плохо, подумал я. Но сразу передумал, у него было два пузыря в карманах. Вот повезло, сказал я себе и сразу заявил: хочешь в будку — делись выпивкой. Ну, мы и договорились.
— А как он выглядел?
— Память-то у меня неплохая, но я к тому моменту совсем окосел, да и темно было. А потом, дареному коню в зубы не смотрят. Меня не он интересовал, а его бутылек.
— Что-то же ты помнишь. Попробуй рассказать. Все, что вспомнишь. Как он говорил, какой был, как пил. Большой, толстый, маленький, старый, молодой?
Ветийе почесал в затылке, как будто хотел ускорить мыслительный процесс, привстал на койке и поднял на Адамберга покрасневшие глаза.
— Эй, они мне тут ничего не дают.
Адамберг предусмотрительно взял с собой фляжку коньяку.
Он взглянул на Ветийе, а потом показал глазами на дежурного.
— Угу… — Ветийе все понял.
— Позже, — произнес Адамберг одними губами.
Ветийе кивнул.
— Уверен, у тебя прекрасная память, — продолжал Адамберг. — Расскажи мне, как выглядел тот парень.