— Привет, Менар, — буркнул Трабельман.
— Простите, майор, я вас не узнал.
— Представляю вам нашего парижского коллегу, комиссара Адамберга.
— Я много о вас слышал. — Менар пожал ему руку.
— Он весельчак, — уточнил Трабельман. — Менар, отведите нас к Элизабет Винд.
Менар аккуратно отвернул простыню, и они увидели тело молодой покойницы. Несколько секунд Адамберг стоял неподвижно, потом осторожно повернул ее голову, чтобы рассмотреть синяк на затылке, и сконцентрировал все внимание на ранах на животе.
— Похоже, между крайними ранами сантиметров двадцать, — сказал Трабельман.
Адамберг покачал головой и вынул из сумки сантиметр.
— Помогите мне, Трабельман. У меня всего одна рука.
Майор развернул сантиметр. Адамберг приложил конец к краю первой раны и протянул его до края третьей.
— Шестнадцать и семь десятых сантиметра, Трабельман. Я же говорил.
— Это случайность.
Не отвечая на последнюю реплику, Адамберг измерил максимальную ширину линии повреждений.
— Восемь миллиметров, — объявил он, сворачивая сантиметр.
Трабельман дернул шеей — он был смущен.
— Полагаю, в участке вы назовете мне глубину ран? — спросил Адамберг.
— И покажу шило, человека, который наносил им удары, и его отпечатки.
— Вы все-таки посмо́трите мои папки?
— Я профессионал, как и вы, комиссар. И не оставляю без внимания ни одну версию.
Трабельман издал смешок, и Адамберг не понял, к чему он относится.
В шильтигемском участке Адамберг положил свои папки на стол майора, пока бригадир ходил за шилом. Орудие убийства в пластиковом пакете было абсолютно новым и выглядело бы самым невинным образом, если бы не следы крови.
— Если я соглашусь с вами, — Трабельман сел за стол, — я сказал если, — нам придется искать человека, купившего четыре шила, а не одно.
— Вы зря потратите время. Этот человек, — Адамберг не решался называть фамилию Фюльжанса, — не совершает подобных ошибок, он никогда бы не купил четыре шила одновременно, как последний любитель. По этой же самой причине он выбирает самые ходовые модели и покупает их в разных магазинах, с разрывом во времени.
— Я бы поступал так же.
У себя в кабинете майор вел себя жестче, его веселость почти иссякла. Наверное, все дело в позе — Трабельман сидел, а может, в официальной обстановке, решил Адамберг.
— Одно шило могло быть куплено в Страсбурге в сентябре, — сказал он, — второе в июле в Рубэ, и так далее. Так ничего проследить не удастся.
— Да, — согласился Трабельман. — Хотите увидеть нашего подозреваемого? Еще несколько допросов, и он признается. Когда мы его взяли, он был в стельку пьян — закачал в себя по меньшей мере полторы бутылки виски.