— А почему нет? Мне говорили, что вы гоняетесь за мертвецом, комиссар.
— Так и есть… — Адамберг понизил голос.
— Вот видите. У меня в Страсбурге есть хороший друг, который сообщил мне о ваших выходках. Помните, я советовал вам ходить по струнке?
— Ладно. А Ретанкур будет следить за моими передвижениями? Я еду по приказу и под контролем, так?
Брезийон сбавил тон.
— Вернее будет сказать — под защитой.
— Мотив?
— Я не отпускаю своих людей поодиночке.
— Тогда дайте мне кого-нибудь другого. Данглара.
— Данглар будет исполнять ваши обязанности здесь.
— Пусть будет Вуазне. Ретанкур меня не любит. У нас спокойные, но прохладные отношения.
— Вот и хорошо. С вами полетит Ретанкур, и никто другой. Она — разносторонний офицер, способный правильно употребить свою энергию.
— Это мне известно. Не прошло и года, а ее способность уже вошла в легенду.
— Сейчас не время спорить, я хочу поспать. Вам поручается это задание, и вы его выполните. Бумаги и билеты будут в отделе в час дня. Счастливого пути, разберитесь и возвращайтесь.
Ошарашенный Адамберг остался сидеть на кровати с телефоном в руке. Жертва — француженка. И что из того? Делом занимается ККЖ. Что случилось с Лалиберте? Зачем тащить его через Атлантику — чтобы он взглянул на жертву? Если ее необходимо опознать, почему он не передаст фотографии по факсу? Во что он играет? В гусиного вожака?
Он разбудил Данглара, потом Ретанкур и попросил их быть на работе в субботу. Приказ окружного комиссара.
— Во что он играет? — спросил он у Данглара на следующее утро. — В вожака гусиной стаи? Считает, что мне больше нечего делать, кроме как мотаться туда-сюда между Францией и Квебеком?
— Мне искренне вас жаль, — посочувствовал Данглар — он вряд ли вынес бы еще один полет.
— Зачем бы это? В чем дело? У вас есть какие-то соображения?
— Честно говоря, нет.
— Мои глаза. Какое ему дело до моих глаз?
Данглар молчал. Глаза у Адамберга и правда были особенные. Они напоминали агар-агар и могли вспыхивать под ярким светом.
— К тому же с Ретанкур, — добавил Адамберг.
— Возможно, это не самый плохой вариант. Я начинаю верить, что Ретанкур — исключительная женщина. Она превращает свою энергию…
— Знаю, Данглар, знаю.
Адамберг вздохнул и сел.
— Поскольку выбора у меня нет, как сказал Брезийон, вы должны будете вместо меня провести срочное расследование.
— Слушаю вас.
— Я не хочу напрягать этим мать, ей и без того тяжело.
Данглар прищурился, грызя кончик карандаша. Он привык к бессвязным речам и полунамекам комиссара, но бессмысленные слова и резкие скачки настроения с каждым днем все больше тревожили его.