Фред рассмеялся.
— Доллар двадцать пять, говоришь? Даю десятку.
— Я могу получить миллион!
Он взвел курок.
— Пятьдесят, — сказал старик.
— Двадцать.
— Это нечестно. Но… согласен.
— Что ты собираешься делать с этой штуковиной? — спросил Эд.
— Отвезем ее к доктору Тоду, — пожал плечами Фред. — Он разберется. У него башка варит что надо.
— А вдруг это и вправду атомная бомба?
— Вряд ли на атомных бомбах делают распылительные насадки. Да и старикан дело говорил. Если бы вояки потеряли атомную бомбу, здесь их уже было бы полным-полно. Черт побери, да их вообще взрывали всего пять раз. Значит, бомб не может быть больше дюжины, и я предпочитаю верить, что этим ребятам известно, где они хранятся.
— Ну, это точно не мина, — сказал Эд. — Тогда что же это?
— Не все ли равно. Если за нее можно получить денег, доктор Тод с нами поделится. Он честный мужик.
— Для жулика, — заметил Эд.
Они хохотали и хохотали, да так, что не могли остановиться, а странная штука гремела в кузове самосвала.
Полицейские привели рыжеволосого человека в его кабинет и представили их друг другу.
— Прошу вас, присаживайтесь, доктор, — сказал А. Э., раскуривая трубку.
Рыжеволосый, казалось, чувствовал себя немного не в своей тарелке — впрочем, могло ли быть иначе после двухдневного допроса в армейской разведке?
— Мне рассказали о том, что произошло в Уайт-Сэндзе. Вы не пожелали разговаривать ни с кем, кроме меня, — сказал А. Э. — Насколько я понял, вам ввели пентотал натрия, но препарат не оказал на вас никакого действия?
— Я опьянел, — сказал человек, чьи волосы при таком освещении казались желто-оранжевыми.
— Но не заговорили?
— Я говорил, но не то, что они хотели услышать.
— Весьма необычно.
— Химия крови.
А. Э. вздохнул и посмотрел в окно своего кабинета в Принстоне.
— Что ж, хорошо. Я выслушаю вашу историю. Поверить не обещаю, но выслушать — выслушаю.
— Ладно, — сказал человек и набрал полную грудь воздуха. — Тогда начнем.
Он заговорил, сначала медленно, тщательно подбирая слова, потом все более и более уверенно. Чем быстрее звучала его речь, тем явственней проступал в ней акцент, происхождение которого А. Э. никак не мог определить. Так, наверное, мог изъясняться обитатель острова Фиджи, учившийся английскому у шведа. А. Э. еще дважды набивал свою трубку, потом набил в третий да так и оставил ее незажженной. Он сидел, чуть подавшись вперед, и время от времени кивал, а его седые волосы в послеполуденном свете окружали голову сияющим нимбом.
Наконец посетитель закончил.
А. Э. вспомнил о своей трубке, нашел спичку, зажег ее. Когда он закинул руки за голову, то обнаружилось, что на левом рукаве свитера — как раз на локте — имеется небольшая дырочка.