Марк пошел не напрямик по аллее, а срезал дорогу, и поэтому умудрился не наткнуться на шеренги полицейских. В это мгновение ему открылся прекрасный вид сбоку на его собственного кумира, который стоял, окруженный клочьями дыма, как средневековый мученик на костре.
И тут кислота взяла свое. Он почувствовал, как коллагеновые волокна реальности распадаются, но сцена, разыгрывающаяся перед ним, была слишком четкой, чтобы оказаться галлюцинацией. Упрямый утренний ветерок развеял завесу газа, и показался мужчина, твердо стоящий на ногах с поднятыми кулаками и развевающимися каштановыми волосами, а его широкое лицо как-то странно мерцало, то и дело превращаясь в голову гигантской кобры. Солдаты попятились, завидев Короля ящериц.
Кто-то ткнул в него штыком или, может быть, просто недостаточно быстро отступил. Взмах руки, обманчиво ленивый и пренебрежительный, но совершенный с нечеловеческой скоростью, — и винтовка кувырком полетела прочь, а ее хозяин с воплем ужаса отскочил в траву. Капитан яростно заорал из своей железной будки, пытаясь собрать воедино остатки тающей на глазах решимости его людей. Но Дуглас, принявший облик Короля ящериц, уже пустил в ход свой ментальный талант: их глаза начали блуждать, вглядываясь в картины отчаянной красоты или леденящего душу ужаса — черная аура Короля ящериц на каждого действовала по-своему.
Толпа приближалась — скандирующая, кричащая, угрожающая. Капитан сделал единственно возможную вещь: его палец снова опустился на гашетку пятидесятимиллиметрового орудия. Раздался грохот, от которого полопались стекла, и над головами демонстрантов полетели трассирующие снаряды.
Толпа, еще миг назад ликующая, в панике бросилась в разные стороны. Шум стрельбы гигантской подушкой обрушился на голову Марка, и его понесло куда-то по бесконечным изгибающимся коридорам. Но картина происходящего оставалась перед ним, как свет в конце туннеля, ужасная и не дающая отвести взгляд. Очередь никого не задела, но демонстранты, как и сам Марк, впервые за все время столкнулись с реальностью, которую проповедовал им их пророк Мао, а именно: откуда происходит власть.
Том Дуглас стоял так близко, что вырвавшееся из жерла пламя опалило ему брови. Он и глазом не моргнул, хотя грохнуло так, что воспроизвести этот грохот не смогла бы и тысяча громкоговорителей. Наоборот, он ответил на него таким ревом, что солдаты бросились врассыпную, словно перепуганные щенята, и в один неимоверный скачок очутился на бронетранспортере. Дуглас нагнулся, взялся за ствол орудия, поднатужился. Тяжелый «браунинг» отделился от ложа, как молодое деревце, выдранное с корнями. Дуглас обеими руками поднял орудие над головой, его плечи и бицепсы напряглись, и он одним движением согнул ствол пополам. Выразив таким образом свое презрение к правящим кругам и их боевым машинам, он швырнул безнадежно испорченный пулемет вслед солдатам, которые уже обратились в беспорядочное бегство, склонился и за шкирку вытащил из башни парализованного ужасом капитана. Тот слабо засучил ногами, но Дуглас неумолимо поднял его в воздух.