Кройд сунул официанту деньги, чтобы тот отвел их в кабину в дальнем углу, вне поля зрения остальных посетителей.
— Ты действительно выглядишь… не совсем здоровым, — сказала Клодия незадолго до визита в ресторан, когда вернулась домой.
— Знаю, — ответил он. — Сегодня после обеда ходил к своему врачу.
— И что?
— Мне необходимо лечь и долго спать сразу после свадьбы.
— Кройд, если ты не сможешь прийти на свадьбу, я пойму. Твое здоровье важнее.
— Я хочу прийти на свадьбу. Со мной все будет в порядке.
Как ей объяснить, если он и сам не вполне понимает, что с ним происходит? Сказать, что это нечто большее, чем свадьба любимой сестры? Что данное событие означает окончательное разрушение его семьи, а другой, вероятно, никогда не будет? Или это конец одной фазы его существования и начало другой — огромной, неизвестной?
Вместо объяснений он ел. Его аппетит не уменьшался, а еда была особенно вкусной. Карл смотрел на брата словно зачарованный еще долго после того, как сам закончил обед. Кройд расправился с двумя дополнительными порциями мяса, прерываясь только для того, чтобы потребовать очередную корзинку с булочками.
Когда они наконец поднялись из-за стола, у Кройда снова затрещали суставы.
Позже вечером он сидел на кровати, голый — одежда стала ему мала, — ощущая боль во всем теле. Аспирин не помог. Стоило почесаться, как кожа не просто шелушилась, а отваливалась большими лоскутьями — сухими и бескровными. «Неудивительно, что у меня лицо белое как мел», — решил он.
В глубине одной из особенно больших ран на груди Кренсон со страхом заметил что-то серое и твердое. В конце концов, несмотря на поздний час, он позвонил Бентли. Ему необходимо было поговорить с кем-то, кто знал о его состоянии. А приятель обычно давал хорошие советы.
Бентли, к счастью, не спал.
— Знаешь, что я думаю, малыш? — выслушав, наконец произнес он. — Ты должен сделать то, что велел доктор. Лечь спать.
— Я не могу. Мне необходимо чуть больше одного дня. Потом все будет в порядке. Я и продержусь, только такая невыносимая боль, и моя внешность…
— Хорошо, хорошо, но сейчас я ничего не могу для тебя сделать. Вот как мы поступим: я переговорю с одним знакомым, и мы достанем для тебя действительно сильное болеутоляющее. И я бы хотел взглянуть на тебя, может, есть какой-нибудь способ несколько подправить твою внешность, так что зайди ко мне в десять.
— Спасибо, Бентли, за все.
— Да ладно. Мне тоже несладко приходилось в собачьей шкуре. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Через два часа Кройд почувствовал сильные боли в животе, потом начался понос, а мочевой пузырь был готов лопнуть.