Капитан Лукин спрыгнул в окоп и увидел очкастого студента, лежавшего у задней стенки, – из простреленного виска текла тонкая струйка крови, и спину человека, приникшего к пулемету, она дергалась в такт длинным очередям. Вот он повернул потное, с грязными потеками лицо:
– Диск! Давай диск…
Лукин схватил магазин и протянул его Белову. И опять заработал пулемет и заходили лопатки под рубашкой, затряслась мальчишечья тонкая шея…
Что было потом, не удержалось в памяти. По сей день Сергей помнит только обрывки боя: грохот танков, липкая кровь, бегущая по щеке, дрожащее раскаленное тело пулемета. Потом они бежали с Гончаком через лес и тугие ветви хлестали по лицу. У моста в какой-то канаве они снова стреляли. И все время хотелось пить. Говорить он не мог, потому что сорвал голос. Где-то рядом разорвался снаряд, и больно заломило уши…
Слышать он стал только на следующее утро. Тогда на краю деревни Лукин выстроил двенадцать человек в обгоревших ватниках и рваных шароварах. Двенадцать из шестидесяти.
– Наша группа выполнила задачу. Мы задержали врага…
Подъехала машина. Лукин подал команду и строевым шагом пошел навстречу генералу.
Тот выслушал рапорт, повернулся к своему спутнику:
– Все-таки остановили, товарищ командующий.
– Молодцы, молодцы!
Командующий пошел вдоль строя, оглядывая людей.
– Смирнов, – скомандовал адъютанту, – принеси портфель. Спасибо, товарищи. У вас все кадровые, капитан?
– Никак нет. Вот тот боец, с пулеметом, – студент, добровольно попросился в группу.
– Как он воевал?
– Отлично, товарищ командующий, если бы не он, смяли бы нас с фланга.
– Подойдите, товарищ… – Генерал обернулся.
– Белов, – подсказал Лукин.
Сергей, подхватив пулемет, вышел из строя.
– Спасибо за службу, доброволец. – Командующий достал из портфеля серебряную медаль и прикрепил ее к ватнику Сергея.
А вечером ему стало плохо. Поднялась температура, кашель разрывал горло. Гончак на попутной машине отвез его в Москву, в госпиталь.
В ноябре он выписался. На прощание врач посоветовал Сергею беречь легкие.
– Ничего страшного нет, – сказал он. – Но необходимо питание, воздух, покой.
Сергей пришел домой. В пыльной квартире стояла гулкая тишина. Он разжег газовую колонку, принял ванну. Лежа в горячей воде, разглядывал свои худые руки и думал о Гончаке, Лукине, ребятах.
Наутро отправился в университет. Его сразу же привлекли к общественной работе – заставили составлять списки эвакуированных. На него приходили смотреть девушки и ребята с других курсов. Когда он шел по коридору, то вслед ему несся восторженный шепот. Он стал героем, он знал и видел такое, чего не знали и не видели другие.